Алексей Баев - Введение в человечность [СИ]

Я, конечно, расстроился, но не отчаялся. Не на того напали.

— Тогда поехали в Германию! — предложил я. — Сами говорите, что там все проще!

— Да кому ж мы за границей нужны-то, таракан, мать-и-мачеха?! — взмолился Вася. — Мы и на родине-то, тьфу, пустое место!

Я почувствовал, как во мне закипает ярость. Эти законченные пессимисты-алкоголики вывели меня из себя. Им такие возможности в руки сами идут, а они от них отмахиваются, как от назойливых мух. Прости за такое выражение, верная моя подруга Чкаловская.

— Молчать! — закричал я. — Начнем с малого. Заработаем в казино, поедем в Москву, в столицу. Там возможностей все равно больше, чем тут. Мне про это Сократ говорил, а он никогда не врет. А там и с Германией, если в России ничего не выйдет, вопрос решим. Вам, в конце концов, денег надо? И не на прокорм, а на что более ценное? Люди, у вас вообще мечта-то хоть есть?! Я кого спрашиваю?!

— Тише, тише ты, — успокоил меня Вася, — ишь, развыступался, оратор. Не бушуй. Мечта у каждого нормального человека имеется. Но…

— Что, но? Что, но?! — нетерпеливо подпрыгивал я.

— Ничего, — отмахнулся Вася. — Пожалуй, ты прав. Как считаешь, Кабаков, прав таракан?

— Хрен его знает, — пожал плечами Олег. — Но то, что логично рассуждает, в этом ему не откажешь. Никогда бы не подумал, что разумных существ на земле куда больше, чем просто людей… А мы все в космосе гуманоидов ищем, пробы на возможность жизни с Марса берем… Ладно, давайте начнем с казино. Я после обеда Любке звякну, той, крупьерше. Узнаю, что к чему. А вы пока тренируйтесь.

Я облегченно вздохнул. Похоже, сдались.

Но понял я и другое. И это другое меня не очень обрадовало. Оказывается, человека убедить на что-то отважиться гораздо труднее, чем таракана. Любая маломальская трудность может вывести его из себя, опустить ему руки и превратить в груду рыхлого, относительно живого и совершенно беспомощного дерьма.

То ли еще будет, Агамемнон. Чувствую, намучаешься ты с ними.

Кабаков, захватив с собой недопитую бутылку, ушел к себе домой. Муша так и не вернулась. Мы с Васей сидели за столом… Точнее, он за столом, а я на столе, рядом с отмытой Олегом клавиатурой и знакомились, так сказать, поближе. Ферзиков сказал, что уж коль мы деловые партнеры, то у нас меж собой секретов быть не может… Ну, за исключением совсем личных.

— Слушай, Вась, — спросил я своего нового приятеля, — тебя, правда, с работы за пьянку уволили?

— Ну… — задумался Василий, — можно сказать и так. Хотя, на самом деле я сам ушел. Надоело, понимаешь?

— Что надоело, понимаю. А как тебя одновременно и уволили, и сам ушел — не очень.

— Как бы тебе объяснить-то, а? — Ферзиков почесал затылок и наморщил нос. — Знаешь, что такое точка кипения?

— Очень приблизительно, — ответил я, хоть и не имел о ней ни малейшего представления.

— В физике термин такой есть, — дотошно начал объяснять Вася, — я ж по образованию-то ядрен физик… Ядерщик… Означает переход жидкого состояния в газообразное. Например, ставим на плиту кастрюлю с водой, зажигаем газ, вода нагревается и через какое-то время закипает, превращаясь в пар. Понятно, о чем речь?

— Да вроде, — кивнул я усами. — Только при чем тут твоя работа? Ты ж не вода…

— Не вода… Точно… Только это понятие — точка кипения — иногда и к человеческому поведению применяется. Так и у меня. Я после окончания института на атомной электростанции работал, а потом понял, что здоровья не хватает, да и ездить каждый день за тридевять земель вломы стало, ну и уволился. Приятель устроил в одну контору, которая дорогим импортным пойлом торгует. И переквалифицировался я из вполне приличного технолога в так себе продажного менеджера. Сидел целыми днями в конторе на телефоне и магазины обзванивал на предмет расширения их ассортимента за счет нашего винидла. Вот и…

Вася смолк.

— Что, и? — нетерпеливо спросил я. Меня заинтересовал рассказ этого человека.

— А то, что на такой работе надо или трезвенником быть или бухать по-черному, пока на производстве копыта не откинешь. Я так не могу. Середнячок, как меня шеф прозвал. Он сам-то пил как лошадь, да и большинство тоже… Некоторые, правда, даже по праздникам не нюхали. Кто в завязке, кто в полном отказе. Я ж по пятницам нажирался в хлам. Батя говорит, это у меня шоферская привычка, от деда по наследству на генетическом уровне досталась.

— От деда?

— Ну… Он водителем всю жизнь проработал. Всю неделю баранку крутит, а в пятницу вечером, когда впереди два выходных, так надирается, что узнавать всех перестает. И я так… Только деду все с рук сходило, уж больно он шоферил хорошо, без аварий, шишку какую-то обкомовскую возил. А я пролетел, как фанера над Парижем.