Мария Воронова - Погружение в отражение [litres]

Только обвинение в тяжком преступлении – единственный реально эффективный способ нейтрализовать активиста. Физическое устранение лучше? Нет человека – нет проблемы? Так, да не так. За редким исключением вроде Глеба Ижевского органы дознания у нас работают неплохо. Начнут задавать разные неудобные вопросы – кто убил, зачем убил? Еще документы найдут, не дай бог. Нет, тут или надо имитировать несчастный случай, что непросто, или лучше вообще не начинать.

А вот уничтожить человека руками государства – самое оно. Еремеев загремит в СИЗО и до исполнения приговора ничего не узнает о трагедии, а потом имя его будет опорочено, смешано с грязью, и никто не примет во внимание документы, исходящие из столь ненадежного источника.

В тайну посвящено не так уж много народу: ограниченный круг моряков-подводников, которые в первую очередь обязаны выполнять приказы и хранить государственную тайну, руководство НПО, которое не станет свидетельствовать против себя, и сотрудники ремонтного цеха, которым, скорее всего, не сообщили о произошедшем.

В любом случае своя рубашка ближе к телу, да и не может быть хорошим и правильным то, за что ратовал поганый убийца.

Главное – провернуть все следственные действия и вычислить преступника (в данном случае, кажется, в кавычках) до того, как комсомольский лидер выйдет из отпуска и вернется на производство, где может по чьей-то неосторожности все узнать.

Осудить Еремеева как маньяка – идеальный выход из ситуации, только должен же быть настоящий преступник, чьи делишки можно свалить на Алексея Ильича.

Или нет? Необязательно?

Ирина выскочила из-за рабочего стола, как Архимед из ванны.

А ведь это все объясняет! Если из уравнения исключить убийцу и ввести вместо этого некоторые параметры жизненного пути следователя Ижевского, то задача решается логично и изящно.

Три года назад Глебушка замотал убийство молодого человека. Трудно сказать, что там произошло, от чьей руки несчастный юноша принял смерть, главное, что Ижевского попросили замять дело. А если вспомнить, что как раз примерно в это время он соизволил жениться на своей давней подруге, на минуточку, судебно-медицинском эксперте, то легко догадаться, каким образом он это осуществил.

Уговорил Настю дать фальшивое заключение в обмен на брак. Видимо, очень уж влиятельные люди попросили, раз свободолюбивый Глеб расстался ради этого с привольным холостяцким житьем.

В обмен на подлог ему дали повышение, а когда понадобилось решить новую проблему, выбор снова пал на него, как на человека замазанного и лояльного.

Что ж, Глебушка не подкачал. Кто-то из руководства свистнул у Еремеева фляжку, передал ее Ижевскому, который стал ждать подходящего трупа, чтобы ее подбросить.

К счастью, в первое же дежурство подвернулась превосходная оказия. Глеб, носивший при себе чужую фляжку, улучил момент и как бы выкатил ее из-под коряги, и никто ничего не заметил. Члены следственной бригады, сплошь городские жители, не задумались, что улика выглядит слишком чистенькой для предмета, два месяца пролежавшего в лесу.

Ну а дальше дело техники. Когда знаешь пункт А и пункт Б, то прямую между ними как-нибудь прочертишь.

Глеб пособирал примерно подходящих глухарей и вскрыл серию под всеобщее ликование. Кому не хочется избавиться от безнадежного дела? Районные следователи радостно освобождали свои сейфы, и в голову им не приходило проверять, действительно ли преступления так похожи между собой, как утверждал Глеб.

Заключение по трупам давала не Настя. Чтобы не разводить семейственность, это поручили другому эксперту, но супруга Ижевского – прекрасный специалист, кандидат наук, почему бы не прислушаться к ее мнению? Ведь медицина, как не устает повторять Наташин муж-хирург, не точная наука.

А показания парнишки из медучилища? Во-первых, никто не запрещает Еремееву разговаривать с молодыми людьми, даже если они после этого и пропадают, а во‐вторых, видно, что по этому свидетелю тюрьма плачет горькими слезами.

Где-то за что-то прихватили, а Глеб тут как тут. Дашь такие-то показания, и я тебя отмажу. Уровень парнишки, конечно, не тот, чтобы попасть на карандаш к следователю городской прокуратуры, но маловероятно не значит невозможно.

А вернее всего, Ижевский сговорился с оперативником, который поступил, как Жеглов в фильме «Место встречи изменить нельзя», когда подбросил кошелек. «Мы абсолютно уверены, что убийца Еремеев, – сказал оперативнику Глеб. – Точно-преточно, зуб даю. Только доказательная база слабовата, надо ее подкрепить свидетельскими показаниями. Может, есть у тебя подходящий осведомитель? Ведь нельзя же позволить, чтобы этот гад избежал наказания, верно?»