Евгений Князев - Красный пассажир-2. Черный пассажир ‒ ритуальная чаша. Paint it black

— Нет, Савельева, с такими бабами, как ты я себя чувствую на высоте только в постели, а как дойдет до бытовухи, все, ты меня затюкаешь, и превратится твой любимый Смагин в обычного пропивоху-подкаблучника.

Галина усмехнулась, но ничего не сказала. Она приоткрыла окно и махнула охраннику перед проходной, тот автоматически улыбнулся и поднял изогнутый змеей шлагбаум, даже не удосужившись посмотреть, кто там притаился на заднем сидении, укрывшись в тени затонированных боковых стекол.

Боевая машина Владивостокских рэкетиров «Марк 2», словно уссурийский тигр перед рывком на беззаботного изюбра в таежном распадке, бесшумно остановилась прямо у кромки причала, где на швартовых покачивался, такой же, как и он, потрепанный в боях за «желтый металл», с кривыми впалыми и ржавыми бортами, словно у пережившего свой срок деревенского мерина, средний рыболовный траулер.

— «Галина» — прочитал название на борту Игорь и покосился на свою спасительницу, — твой что ли, давно судовладелицей стала, а все плакала проблемы, проблемы…?

— А ты как думал, красавчик, мы, то же, не пальцем деланы, ты до сих пор женщин не изучил. Мало ли что я тебе напою в постели, на то я и баба, хоть и не люблю, когда меня так называют смерды и всякая воровская рвань. И то, что я тебе сделала услугу, то поверь уж, совсем не из-за твоей «пятерки» баксов. Кстати, я твоему охраннику передала три тысячи из своих, так что за тобой должок.

— Мне на тебя молиться надо, — расчувствовался Игорь, открывая дверцу и ступая на бетон причала, — я так понимаю, ты меня собираешься в море отправить на этом корыте. Так уж лучше вези обратно, там хоть еще дадут возможность помучиться, а эта баржа утонет, не дойдя до траверза входного маяка.

— Это конечно не «Русь, и даже не «Любовь Орлова», Игореша, но лучше, чем камера в тюряге или того лучше у чекистов в подвале.

— Это точно, шучу некстати, ты бы знала, что я там натерпелся в этом мрачном и зловонном подземном «Стиксе», царстве крыс и прочей нечисти, — Игорь, скептически, но с философской улыбкой и сочувствием к самому себе, оглядел невзрачную одежонку, состоящую из спортивного костюма и дешевой кожанки от «чайников» из ближнего Поднебесья.

О горе мне, — он театрально воздел руки к небу, где моя любимая бельгийская куртка и американские сапоги из кожи бизона… эх, — он махнул рукой.

Галина оглядела оценивающим взглядом своего дружка и уж не весело рассмеялась.

— Хватит паясничать, Смагин, ты бы видел себя сейчас со стороны, умора, бомж небритый и вонючий, без документов и с ищейками на хвосте. И все туда же, радуйся, что на свободе и жив пока…И подумай, как со мной рассчитываться будешь, — Савельева наигранно улыбнулась, но глаза не выражали ничего хорошего. — С этой минуты в наши отношения вторгся закон рыночных капиталистических отношений, и уже не было разницы, кто ты был еще час тому назад: друг, брат, любовник, враг…за все надо будет платить по прейскуранту жизни и смерти.

— Натурой в этот раз не отделаешься и хитрить со мной не надо, — Галина погладила Смагина по жесткой щетине на шее, — я примерно знаю твою долю в этой сделке и хочу двадцать процентов, окей!

— Да хоть сорок, надо поскорее отсюда убраться, а уж в море я по спутниковой связи, как говорит Толян, сращу темы и выясню, где у нас слабое звено, и кто так четко обо всем информирует наших врагов и конкурентов. Раньше я грешил на одну нашу сотрудницу, юристку, но она мелкая пешка, здесь замешаны ребята покруче.

— Мне неинтересно, кто у вас там стучит, на каждого можно пальцем ткнуть, вон, гляди, по трапу спускается капитан шхуны, я с ним договорилась в общих чертах, а детали обсуждайте вдвоем, мне сегодня надо быть во Владике и перевести через банк деньги за рыбу. Кстати, ты его должен помнить, это тот самый капитан, что ехал с нами на «Руси» в экспедицию, помнишь, ты мне еще с царского плеча ключи от «люкса» подогнал, чтобы я с ним развлекалась, а потом я выяснила, что ты это сделал намеренно. Я ведь тебе мешала встречаться с Ленкой Кузнецовой, пароходской шалавой. Она говорят, за военного замуж умудрилась выскочить и сейчас где-то в этих краях несет с ним бл…ю вахту, обслуживает офицериков, пока муженек в командировках бабки отмывает. Ладно, это все уже в прошлом. Будешь звонить по старому телефону, я его использую только для разговоров со своими людьми, все, пока…! — Галина бесшумно опустила переднее окно, в которое втиснулось обветренное, загорелое, изборожденное морщинами, но гладко выбритое лицо бывалого человека с веселыми искристыми глазами.