Александр Маркин - Дневник 2006–2011

Утром пожилая соседка по этажу, которая каждый раз, когда я ее встречаю, жалуется мне на плохое здоровье и рассказывает, очень подробно, в какой больнице она лежала, к каким врачам ходила, и что эти врачи ей сказали, в коридоре громко отчитывала своего мужа, престарелого алкоголика с мясистым носом. Он курит и пьет. Она прячет от него деньги, чтобы он не покупал себе водку. Она вышла на балкон и увидела, как он роется в урнах на Площади защитников неба, ищет бутылки и жестяные банки, чтобы их сдать и купить на вырученные деньги водки. Она кричала на него, что он ее позорит и т. д. Вообще, думал я, глупо собирать тару у дома: могут увидеть соседи.

5 апреля

Умерла наша строгинская соседка, с которой мать иногда пила чай, высокая, красивая, всегда здоровая. Во вторник умерла, в четверг хоронят, сказала мать, так ужасно. Не могла решить, ехать или нет на похороны, потом решила ехать. Я, подумал, что боюсь, что, когда буду умирать, у меня станет сводить ноги, это было бы очень некстати.

В зоопарке китайского города Харбин, столице провинции Хэлионцзиан, тигр съел посетителя. Пострадавший, душевнобольной Чжан Ючунь, ушел из дома в Харбине 24 марта 2008 года и пропал. Его тело было обнаружено пять дней спустя в клетке тигра. Как сообщила местная газета, от жертвы тигра остались только череп и ноги. Родители погибшего рассказали, что 27-летний Ючунь очень любил тигров. Инциденты с участием диких животных случаются в Харбине весьма часто. Так, например, в феврале 2008 года цирковой лев откусил руку мальчику, а в прошлом году на территории бассейна с крокодилами был заживо съеден другой мальчик.

6 апреля

Умер мой знакомый, с которым я много лет играл в теннис.

8 апреля

Я тоскую над Платоном дни и ночи напролет / Между тем весна поет / Многомудрая ученость — есть ли в ней хоть малый прок / Отвратить еще никто не смог мировую обреченность

10 апреля

Самое красивое и лучшее, что есть в человеке — это бедренная кость.

11 апреля

Дальний родственник отца позавчера застрелился из ружья, а ведь все было — и большой дом, и поле, и корова.

14 апреля

Дед на даче пилил дрова и бензопилой почти что отрезал себе левую руку. Четыре часа пришивали, а он только отошел от наркоза, как сразу же собрал вещи и попытался сбежать из больницы, потому что на даче рассада и кролики умрут с голоду.

19 апреля

Ездил в Иваново договариваться о защите диссертации. Видел, как по полю едет танк. (В 1993 я тоже видел танки, когда они ехали по МКАД.) В провинции все как в Москве — и моды, и улицы, и грязь.

20 апреля

У начальника материного брата неожиданно умерла жена. Пошла в магазин косметики за кремом для загара, упала там в обморок, впала в кому и умерла, а ведь только два месяца назад вставила в грудь силиконовые имплантанты.

21 апреля

Сидел у памятника Чайковскому у Консерватории и читал; был сильный ветер, из одного окна мужчина громко пел баритоном, из другого раздавалось сопрано, и голоса, по отдельности наверняка прекрасные, сливались в ужасную какофонию.

В метро видел молодого человека в черном кожаном пиджаке, и из-под рукавов пиджака торчали белые манжеты, у него была идеальная задница, я ее рассматривал. А рядом со мной стоял мужчина в коричневой куртке и рубашке оливкового цвета, с деревенским лицом и идеальной грудью, на него я тоже смотрел. И всю дорогу я разрывался между идеальной задницей и идеальной грудью. Еще мне нравятся длинноногие женщины, но такие в метро почти не ездят.

От крема для лица щетина блестит как моржовая шкура.

Вышел утром на балкон посмотреть, как один знакомый садится в машину, я закрывал голову от падавших сверху капель, смотрел, как он кладет руки на руль, отъезжает и т. д. Я думал об идеальном. В каждом человеке, думал я, есть что-нибудь идеальное: идеальные руки, идеальные скулы, идеальные линии на ладонях, идеальные волосы, идеальные модуляции голоса, идеальный лоб, идеальные ногти, идеальный рисунок вен под кожей (идеально бледной или идеально загорелой), и т. д., а если в человеке нет ничего идеального, хотя такое бывает редко, то у него есть, например, идеальный свитер.

ВЕЙМАР, 25 апреля

В самолете сел у иллюминатора, смотрел на облака и землю и думал: сколько еще на свете зеленых, не захваченных городами пространств, хотя, когда мы подлетали к Франкфурту, везде были видны стройки, города вгрызаются в леса и поля, несмотря на все усилия зеленых. Потом я подумал, что однажды мировую экономику постигнет самый страшный кризис, и люди наконец начнут есть друг друга: так будет дешевле, чем покупать продукты питания в магазине, природа отвоюет свое. В Веймаре хорошо, на кладбище растут подснежники.