Даниэль Шпек - Bella Германия

Я ткнула пальцем в Винченцо:

– Тяжело ему пришлось в Германии?

– Винче ненавидит Германию.

– Единственный из вас, в ком есть немецкая кровь?

Джованни отвернулся. Эта тема была ему явно неприятна.

– Джульетта хотела остаться в Германии навсегда или ей просто требовалась передышка?

– Она сама не знала. Никто ничего не знал… Жизнь – казино.

Мюнхен

Итак, Джованни – преуспевающий директор филиала компании «Мерседес» и оптовый торговец продуктами питания по совместительству – привез жену, сестру и племянника к себе в Мюнхен. На этот раз он не стал брать такси, как сделал это в день первого своего приезда, но удовлетворился трамваем. Станция конечная, Хазенбергль.

Путь от Штахуса [78] Штахус (официально Карлсплатц, или Карлова площадь) – площадь в центре Мюнхена. до дальней окраины был достаточно долог, чтобы семья успела осознать правду. И пока Розария медленно прозревала, смиряясь с тем, что социальный статус ее мужа в этой стране оказался ниже ожидаемого, Джульетта смотрела в окно, впитывая новый мир.

Она приготовилась к пасмурной погоде и нескончаемым дождям, а оказалось, что в Германии вовсю светит солнце. Женщины выше ростом, чем итальянки, стрижки у них более короткие, а каблуки ниже. Среди клерков в деловых костюмах мелькают лохматые личности в шортах, хиппи с массивными цепями на шее и в жилетках из овчины мехом наружу прямо на голое тело. Девушки в мини или цветастых индийских юбках до пят. Иные наряды смотрятся дико, безвкусно. Тут можно увидеть что угодно, только не элегантность, зато жизнь явно бурлит.

– Большой палаццо, так ты, кажется, говорил…

Розария разочарованно смотрела на безликую многоэтажку. Пригород, где проживал Джованни, состоял из одинаковых типовых домов. Прекрасный Мюнхен, с ренессансными и барочными дворцами, спроектированными итальянскими архитекторами, остался далеко позади.

– Большой… а кто скажет, что он маленький? – оправдывался Джованни. – Шестнадцать этажей, и все из бетона, по последнему слову техники. Или ты предпочитаешь сырые хижины? Вроде домика твоих родителей, где дует из всех щелей? А у меня здесь центральное отопление.

Джованни захлопнул дверь подъезда и повел всех к суперсовременному лифту. Розария видела такой впервые в жизни. И она предпочла бы умереть на лестнице, только не втискиваться в эту тесную, как гроб, коробку. Джульетта последовала за ней – вероятно, из солидарности. А Винченцо с дядей поехали на лифте.

Джованни недавно перебрался в эту двухкомнатную квартиру, дороговатую для него. Но, как «южанин», – а под эту категорию подпадали все смуглые, кроме совсем смуглых, которых называли «неграми», – Джованни должен был радоваться, что получил хоть такую. Хозяин квартиры лично знал его работодателя на рынке и только поэтому всерьез воспринимал Джованни как арендатора.

Пригород Хазенбергль, застроенный современным социальным жильем, одинаково устраивал как «южан», так и «северян». Первых – из-за доступного жилья для своих больших семей. Вторых – потому что так первые, выселенные на окраину, не мозолили им глаза. Город и пригород были как две отдельные галактики, связанные восьмым трамвайным маршрутом и разделенные невидимой стеной, преодолеть которую могли только деньги.

Следуя сицилийскому обычаю, Джованни на руках перенес жену через порог. Потом втащил чемоданы и шикнул на глазевших с лестничной площадки сестру и племянника:

– Ну, чего уставились как бараны? Заходите…

Джульетта подтолкнула сына. Джованни устроил всем экскурсию по квартире.

Тут имелось все необходимое: кухня, ванная, даже балкон. Электрическая плита, вместительный холодильник и современный туалет с унитазом.

На полу – ковровое покрытие, стены оклеены желто-бежевыми обоями. Вот только с потолка свисали голые лампочки. Джованни уже купил двуспальную кровать из ДСП, удобный матрас, обеденный стол, диван и телевизор. Он с гордостью щелкнул кнопкой на боку ящика из дубовой фанеры, и на экране медленно проступила заставка Второго немецкого канала.

– Фантастика, правда? На самом деле в Германии давно в ходу цветное телевидение. Это очень дорого, но через пару лет мы обязательно купим.

Винченцо скептически оглядывал пирамиды ящиков из-под фруктов. Он давно подозревал неладное и только не желая ронять дядю в глазах восторженной супруги не заговаривал о его машине.