Даниэль Шпек - Bella Германия

– Значит, дело в генах. – Винченцо грустно улыбнулся, я тоже. – Но знаешь, Стива Джобса тоже когда-то вышвырнули из собственной компании.

– Да, но он стал миллионером в тридцать лет.

– А еще через пару лет сделал «Эппл» богатейшим концерном мира.

– Откровенно говоря, мне не нужно никаких концернов. Все, что я хочу, – поселиться на каком-нибудь необитаемом острове.

– Ерунда. Сейчас ты больше всего хочешь удавить бывшего компаньона.

Винченцо попал в точку. Словами не выразить, как сильно я ненавидела Робина. Удар, который он нанес, выбил из-под моих ног землю, и я еще недостаточно оправилась, чтобы дать достойный ответ.

Но одно мне уже было ясно. В моей боли есть и отголосок давнишней раны. Жизнь движется по спирали, снова и снова возвращая нас к некоему исходному моменту. И вот теперь моя детская травма обернулась обманом, фикцией. Мой отец никогда не бросал меня и не умирал. Просто все это время он жил в другом месте.

На закате мы прибыли в Мюнхен. Винченцо включил радио, чтобы отвлечься. Бомбардировки Алеппо, беженцы в Средиземном море – действительность стремительно настигала нас. Он волновался. Я задавалась вопросом, насколько его переживания похожи на недавние мои. Сможет ли он простить отца? Никто из нас так и не затронул эту тему вслух.

Поначалу мне страшно не хотелось выходить наружу. Винченцо, похоже, тоже. На больничной парковке наша «машина времени» смотрелась как инородное тело, выпрыгнувшее из другого измерения. Мы с неохотой покинули этот теплый кокон и направились к дверям больничного корпуса.

Как же я ненавижу такие места. Бетонные крепости, пропитавшиеся болью. В больницах я всегда чувствую себя беспомощной и маленькой.

Медсестра за стойкой хотела отправить нас восвояси: приемные часы закончились. Я включила на полную свое обаяние. Все впустую. Винченцо в ярости пнул ногой мусорную корзину:

– Мы с дочерью проехали больше тысячи километров, чтобы проститься с моим отцом, который лежит при смерти. Плевать я хотел на ваши приемные часы!

После чего схватил меня за руку и потащил к лифтам. Я не могла не одобрить этот его поступок.

Палата Винсента оказалась пуста. Я подумала, что мы ошиблись дверью, но потом узнала его очки на прикроватной тумбочке. На вешалке висел пиджак Винсента. Постель разобрана. Я испугалась. Два дня, прошедшие с моего визита сюда, обернулись вечностью. Я, во всяком случае, стала совсем другим человеком.

Вошла медсестра. Удивилась, обнаружив нас, с любопытством посмотрела на Винченцо:

– Вы его сын?

Винченцо кивнул.

– Он ждал вас.

Мы замерли.

– Господина Шлевица оперируют.

– Что случилось?

– Возникли осложнения. Вам лучше расспросить главного врача. Он лично занимается господином Шлевицем.

– Насколько это опасно?

– Господин Шлевиц сильный. Я отвозила его в операционную и скажу вам: он выкарабкается.

Она улыбнулась, но мне стало не по себе.

– Где его дочь? – спросила я.

– Поехала домой, к детям. Всю ночь провела здесь. Вернется, как только сможет.

Ничего не оставалось, как ждать. Мы выпили кофе из автомата, позвонили в службу доставки пиццы. Я выросла на пицце глубокой заморозки. Потом появились арабские лепешки с мясом. Какие еще кулинарные изыски готовит нам будущее?

– Che schifo [162] Ужасно ( ит. ). , – ворчал Винченцо, открывая коробку, доставленную мальчиком-индусом. – Это вы называете пиццей?

Тем не менее мы умяли все до крошки, запивая кофе из автомата. Больницы – последний бастион, не взятый еще соевым латте.

– Наверное, нужно позвонить Джованни и Розарии, – предложила я.

– Нет. Это касается только меня и… – Он кивнул в сторону операционной, не называя имени, и вдруг спросил: – Так что было в том письме?

– Не знаю. Я его не вскрывала. Но он очень хотел с тобой поговорить.

У Винченцо зазвонил мобильник. Кармела. Они разговаривали по-итальянски. Интересно, счастлив ли с ней Винченцо.

– Что было потом? – спросила я, когда он закончил говорить.

– Когда потом?

– Как у тебя сложилось с семьей? Как ты добился успеха? Ведь сейчас ты имеешь немало.

Винченцо задумчиво смотрел на меня.

– Этого не добиваются, – сказал он. – Это просто приходит. В конце концов, и мы сами – часть всего происходящего.

– Кармела тебя ждала?

– Нет, сразу выскочила замуж за какого-то строительного подрядчика из Палермо. Когда я вернулся, она не хотела меня знать.

– И что ты?