Маша Трауб - Бедабеда [litres]

Соседки, прежде слушавшие с интересом, начали сомневаться в правдивости рассказов и за спиной матери судачили, что как раз психушка моей матери не помешает, раз такое про дочь рассказывает. Забрали колбасу, сыр, постельное белье и все, что было в сумке, – мать демонстративно выставила мои подарки рядом с помойкой. И соседки говорили, что колбаса хорошая, когда еще такую увидишь. Белье шикарное, ткань на ощупь, что шелк настоящий. Да и не бывает такого, чтобы летом в шубах ходили и с бриллиантами на каждом пальце. Так что точно наговаривает почем зря.

Я очень хотела приехать летом домой, чтобы Настя увидела море, получила дозу витамина D, походила по нашей полугальке-полупеску. Я строила планы на этот отдых, думала о нем, даже мечтала. Как мы с Настей уедем в мае, будем нюхать розы, бросать камушки в воду, а я буду плавать в ледяной воде.

О россказнях матери я узнала от Катьки, которая еще не была второй женой моего брата. Мы учились в одной школе, Катька на четыре класса младше. Наглая, но совсем не дура. И добрая, что я особенно ценила. Вот она мне и позвонила.

– Не надо вам с Настькой сюда ехать, – сказала она и пересказала, о чем судачат в поселке.

– Всегда все сплетничают. Мне не привыкать, – ответила я. – Поговорят и забудут.

– Не надо ехать, – настаивала Катька, – хуже будет. Мать твоему брату голову дурит про завещание, про деньжищи ваши несметные рассказывает. А тот опять бухает. Ну и как напьется, давай шляться по поселку и орать на каждом углу, как он тебе удушит собственными руками, чтобы тебе даже грядка картошки не досталась. Уже все мозги пропил – поверил ведь, что ты мать хотела отравить или в психушку сдать. Ну и чё твоя Настька здесь увидит? Да если бы я могла, сама бы отсюда свалила. И это… мне кажется, у матери твоей с головой точно того.

– Спасибо, что сказала, – ответила я. – У нее всегда того.

– Так я не за этим звоню, – Катька всегда была прямолинейной. – Мне вообще-то платье нужно, свадебное.

– И в чем проблема? – не поняла я связи.

– Я хочу городское, модное, а не нашенское, – ответила Катька.

– Катя, я все еще не понимаю, – призналась я.

– Чё непонятного? Я буду тебе все рассказывать, а ты мне пришлешь платье. Это будет подарок. Я же за Витька замуж выхожу.

– А Витек в курсе?

– Пока нет. Но если у меня будет платье, он никуда не денется.

– То есть за информацию ты требуешь платье?

– Не, я просто хочу платье.

Катька действительно вышла замуж за Витька. В платье, которое я ей прислала. Мать позвонила и спросила, с чего вдруг я решила подарить этой шалаве дорогущее платье? Позвонила Лариска, обиженная. Мол, у нее такого платья не было. Я просто перестала отвечать на звонки.

Катька, что меня потрясло, честно отрабатывала подарок – звонила и сообщала, как моя мать устроила скандал на свадьбе, назвав ее шалавой, раз она продалась за платье. Как продолжала рассказывать про меня всякие ужасы, но ей уже никто не верил – разве плохая дочь, раз на платье не поскупилась и еще деньги прислала? Про деньги, отправленные мной, Катька тоже всем растрындела незамедлительно. Даже заставила Витька позвонить мне и поблагодарить. Так что Катька, можно сказать, спасала мою репутацию, но все равно не советовала приезжать. Ведь мать, ее новоявленная официальная свекровь, совсем сошла с ума. Уже все заметили. То сидит в доме и не выходит, не докричишься. То уйдет вроде в магазин, уже стемнело, а ее нет. И бегай ищи потом. Они с Лариской и бегают, ищут – одна в одну сторону, другая в другую. А мать в огороде в темноте сидит и грядку с клубникой пропалывает. Хотя клубнику «никогда не садили». Утром мать могла выйти во двор и начать кричать, что опять обнесли огород. В общем, они с Лариской установили график – кто когда к свекровке заходит и проверяет, не пора ли в дурку ее отправлять.

Я поняла, что мои планы на летний отдых рушатся – я просто не смогу жить с матерью в одном доме, не смогу каждый день видеть Катьку с Лариской и слышать, что говорят за моей спиной. Я решила последовать совету Марины и начала поиски бабы Нюси с церкви. Все прихожанки заглядывали в коляску и делали козу Насте, восхищались и угощали баранкой. Но про бабу Нюсю рассказывать отказывались. Будто в рот воды набрали.

– Просто передайте, что я ее жду, – просила я. – Никого не осталось. Свекровь и моя мама не помогают. Муж тоже ушел. Просто передайте, что я совсем одна. И еще скажите, что ряженку у Марины для нее беру каждый вторник.