Юрий Коваль - Избранные произведения в одном томе

Как мы ни кашляли, как ни кричали, эти двое не обращали на нас внимания, они сгорали, обнимая друг друга, уходили всё выше в небо, в нимбы, в бездну, и наконец откуда-то из заподнебесья раздался слабый крик:

— Бриллиантов нету!

— А где они? А где? — кричал старпом, но огненные любовники пропали в космических сферах.

— Надо бы ещё попробовать, — вздохнул старпом. — Интересно, где же всё-таки бриллианты?

— Так вы весь остров сожжёте, — сказал капитан. — Ладно, пробуйте в третий раз. Последний [9] Остров и благородный разум нашего капитана посвящён Якову Акиму. .

Старпом взял в руки третий камушек и только размахнулся, как лоцман сказал:

— Позвольте, а что это у вас всё старпом да старпом камни бросает? Дайте и мне попробовать, я тоже люблю наблюдать огненные любовные игры. Пахомыч, отдай булыжник!

— Да здесь их полно, — отвечал старпом. — Бери да бросай!

— Передайте этот булыжник лоцману, — приказал капитан. — Я не позволю сжечь в любовной игре весь этот остров. К тому же посмотрите-ка на те два главных камня, которые венчают всю эту пирамиду.

Да, мы совсем забыли про два огромных камня — чёрный и красный — огромнейшие яйца на макушке острова.

— Смотрите, какая между ними узкая щель, — продолжал капитан. — Не дай Бог их сдвинуть, представляете себе, что тут начнётся?! Догадываетесь? Так что, лоцман, кидайте этот небольшой булыжник и — хорош.

Лоцман схватил булыжник и шмякнул им в какой-то камень неподалёку от нас.

Слишком уж близко ударил лоцман, и сам ошпарился, и нам пришлось отбежать на несколько шагов.

С шипеньем и клёкотом явились перед нами новые фигуры: мужчина и женщина. Они кинулись друг к другу, но тут же отпрянули в стороны.

Мужчина снова кинулся к ней, но женщина оттолкнула.

— Нет-нет, — повторяла огненная женщина, — я с тобой обниматься и сгорать на пару не собираюсь.

— В чём дело? — сокрушался огненный человек.

— Ты мне совсем не нравишься. В тебе больше дыму, чем огня.

И действительно, новоявленный воспламенившийся пылал не так активно, он скорее тлел, и если до колен ноги его были раскалены как угли, то выше он совсем терялся в дыму и в копоти.

— Коптишь, брат, слишком коптишь небо, — объясняла женщина. — Я лучше сольюсь в игре с кем-нибудь из этих джентльменов, ну хотя бы с тем, кто бросил в меня камень. Вполне приличный человек и, кажется, лоцман. Сейчас возьму, сожму и сожгу его в своих любовных, объятьях.

И она, играя призрачным алым бедром, направилась к лоцману.

— О нет! Только не это! — вскричал потрясённый лоцман. — Я не люблю огненных ристалищ, терпеть такой любви не могу! У меня уже была одна, которая сожгла всю душу, хватит! Целуйте капитана или старпома! Да и чин-то у меня маленький. Всего-навсего лоцман!

— О нет! — твердила женщина, протягивая к лоцману жаркие длани. — Ты бросил в меня камень! Ты разбудил! Ты!

— Эй, девушка! — крикнул старпом. — Извините, вы не подскажете нам, где тут у вас драгоценности? А?

— Вот они, драгоценности, — говорила девушка, оглаживая свои бёдра, чресла, перси, ланиты, флегмы, гланды и шоры. — Вот перлы!

— А другие? — крикнул старпом.

— А другие у него, — указала она на лоцмана огненным пальцем и буквально ринулась к нему. Шлейф раскалённой пыли взметнулся над нами, а лоцман, как сидел, так неожиданно и подпрыгнул и бросился в воды океана.

Он вынырнул довольно далеко от берега, как следует отфыркался и закричал:

— Иди сюда, кобылка моя! Иди сюда, о полная перлов! О, какие объятья я тебе приготовил! Волна! О волна — солёная перина моей любви, сотканной из крови, пота, соли и огня! Прими мою огненную подругу!

— Фу, подонок, — плюнула огненная любовница. — Какой у вас, оказывается, хитроумный и противный лоцман. Такой действительно проведёт караван верблюдов в игольное ушко. Спрятался от жара сердца в солёный холодок. В рассол! В рассол!

Огорчённая, металась она, заламывая руки, и наконец всосалась обратно в камень.

— Ну, а мне-то что ж теперь делать? — ныл дымный мужчина. — Куда мне деваться? Никто меня не любит, никому я не нужен. Поджарьте хоть на мне шашлык или вскипятите чайник.

Ну, мы добродушно повесили чайник на нос дымному мужчине, дождались, пока он закипит, заварили краснодарского и долго сидели вокруг обиженного судьбой любовника, как будто возле костра.

Попили чайку, спели несколько песен.

— Подвесьте ещё чего-нибудь, подвесьте, сварите, накалите, просушите. Я хочу быть полезным.