Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

Эрик Фрэнк Рассел — английский писатель-фантаст, мастер короткого иронического рассказа. Родился 6 января 1905, в Сандхерсте, Англия. Его отец был военным, работал инструктором в военной академии, но время от времени переезжал по служебной надобности, так что часть детства Эрика Рассела прошла в Египте и Судане. В колледже он изучал химию, физику, кристаллографию, в итоге получил инженерное образование. В 1930 году женился на Эллан Вэн.

Будучи поклонником жанра научной фантастики, в одном из номеров журнала Amazing Stories он увидел письмо от такого же поклонника, живущего неподалёку, в окрестностях Ливерпуля. Встретившись, они написали совместный рассказ, и с этого момента Рассел начинает писать книги. В 1937 году он опубликовал свой первый рассказ «Сага Западного Пеликана». Во время Второй мировой войны, окончив радиокурсы в Лондоне, Рассел командовал небольшим подразделением радистов.

В 1955 году получил премию Хьюго за рассказ «Абракадабра» (в русском переводе «Аламагуса»).

За несколько лет до своей смерти по причинам, которые он не открывал ни друзьям, ни знакомым, Эрик Рассел перестал писать. Он умер в Ливерпуле 28 февраля 1978 года. В 2000 году имя Эрика Фрэнка Рассела было занесено в списки Зала Славы Научной Фантастики и Фэнтези. Личный архив Эрика Рассела и полученная им премия «Хьюго» в настоящее время хранятся в библиотеке Ливерпульского Университета.

Инженер, никогда не выпускающий из рук четырёхфутовый гаечный ключ, фотограф, постоянно переживающий за сохранность своих фотографий, капитан, иногда полагающийся на указания начальства больше, чем на собственный разум, марсиане, играющие в шахматы всё свободное время, и несравненный запасной пилот, он же робот Эл Стоу, член нью-йоркского астроклуба, не раз спасавший драгоценные шкуры вышеперечисленных товарищей… Это лишь неполный список героев, которым предстоят поистине головокружительные приключения.

Нет, они, конечно, ничего зря не делают. Может быть, тому, кто не знает, кое-какие их штучки и разные там правила покажутся довольно странными. Так ведь водить ракету в космосе — это вам не в корыте через пруд плавать!

Вот, например, этот их трюк со смешанными командами — если подумать, вполне разумная вещь. На всех полетах за земную орбиту — к Марсу, к поясу астероидов и дальше — к машинам и на прокладку курса ставят белых с Земли, потому что это они изобрели космические корабли, больше всех о них знают и как никто другой умеют с ними управляться. Зато все судовые врачи — негры, потому что по какой-то никому не известной причине у негров никогда не бывает космической болезни или тошноты от невесомости. А все бригады для наружных ремонтных работ комплектуются из марсиан, потому что они на этом собаку съели, потребляют очень мало воздуха и почти не боятся космической радиации.

Такие же смешанные команды работают и на рейсах в сторону Солнца, например до Венеры. Только там всегда есть ещё и запасной пилот — здоровенный малый вроде Эла Стоу. И это тоже не зря. С него-то все и началось. Я, наверное, никогда его не забуду — он так и стоит перед глазами. Какой был парень!

В тот день, когда он появился впервые, я как раз дежурил у трапа. Наш космолет назывался «Маргарет-Сити» — это был новехонький грузопассажирский корабль, приписанный к порту на Венере, от которого он и получил своё название. Стоит ли говорить, что ни один из космонавтов не называл его иначе, как «Маргаритка»…

Мы стояли на колорадском космодроме, что к северу от Денвера, с полным грузом на борту — оборудование для производства часов, научная аппаратура, сельскохозяйственные машины, станки и инструменты для Маргарет-Сити да ещё ящик радиевых игл для венерианского института рака. Ещё было восемь пассажиров, все — агрономы. Мы уже стояли на стартовой площадке и минут через сорок ждали сирены к отлету, когда появился Эл Стоу.

Ростом он был почти два метра, весил сто двадцать килограммов, а двигалась эта махина с легкостью танцовщицы. На это стоило посмотреть. Он поднялся по дюралевому трапу небрежно, как турист в автобус, помахивая мешком из сыромятной кожи, где вполне поместилась бы его кровать и пара шкафов в придачу.