Эрик Рассел - Избранные произведения в одном томе

Поднявшись, он заметил эмблему у меня на фуражке и сказал:

— Привет, сержант. Я новый запасной пилот. Должен явиться к капитану Мак-Нолти.

Я знал, что мы ждем нового запасного пилота. Джефф Деркин получил повышение и перевелся на шикарную марсианскую игрушечку «Прометей». Значит, это его преемник! Он землянин, это ясно, но только он был и не белый, и не негр. Его лицо, неглупое, но маловыразительное, было обтянуто старой, хорошо продубленной кожей. А глаза его так и горели. С первого взгляда было видно, что это личность необычная.

— Добро пожаловать, крошка, — сказал я. Руку я ему не подал, потому что она мне ещё могла пригодиться. — Открой свою сумку и поставь в стерилизационную. Шкипер в носовом отсеке.

— Спасибо, — сказал он без всякого намека на улыбку и шагнул в шлюз, взмахнув своим кожаным вместилищем.

— Взлёт через сорок минут, — предупредил я.

Больше я Стоу не видел до тех пор, пока мы не отмахали двести тысяч миль и Земля не превратилась в зеленоватый полумесяц позади нашего газового хвоста. Только тогда я услышал в коридоре его голос — он спрашивал, где найти каптерку. Ему показали на мою дверь.

— Сержант, — сказал он, протягивая своё предписание, — я пришел за барахлом.

Он опёрся на барьер, раздался скрип, и барьер прогнулся посередине.

— Эй! — заорал я.

— Прошу прощения!

Он выпрямился. Барьер чувствовал себя куда устойчивее, когда Стоу стоял отдельно от него.

Я проштемпелевал его предписание, зашел на оружейный склад и взял для него лучевой пистолет с обоймой. Самые большие болотные лыжи для Венеры, какие я мог найти, были ему размеров на семь малы и на метр коротки, но ничего лучшего не было. Он получил ещё банку универсального смазочного масла, жестянку графита, батарейку для микроволнового радиофона и, наконец, пачку таблеток с надписью: «Дар Корпорации ароматических трав с Планеты бракосочетаний».

Он сунул мне душистые таблетки со словами:

— Это возьми себе — меня от них тошнит.

Все остальное он не моргнув глазом собрал в охапку. Я в жизни не встречал такой невыразительной физиономии.

И всё-таки, когда он увидел скафандры, у него на лице появилось что-то вроде задумчивости. На стене висели, как слинявшие шкуры, тридцать земных скафандров и шесть шлемов с наплечниками для марсиан: им больше одной десятой атмосферы не требуется. Для Стоу не было ничего подходящего. Я не мог бы ничего ему подобрать, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Это было все равно что пытаться засунуть слона в консервную банку.

Он повернулся и легкими шагами потопал к себе — вы понимаете, что я хочу сказать? Он с такой легкостью владел своими тоннами, что я подумал: если ему вдруг вздумается побуйствовать, хорошо бы оказаться где-нибудь подальше. Не то чтобы я заметил в нем такую склонность — нет, он был настроен вполне дружелюбно, хотя и немного загадочно. Но меня поражали его спокойная уверенность в себе, его быстрые и бесшумные движения. Бесшумные — наверное, потому, что ботинки у него были подбиты дюймовым слоем губки.

«Маргаритка» не торопясь ползла себе в пустоте, а я все не спускал глаз с Эла Стоу. Да, мне было любопытно, что он за человек, потому что я таких ещё не встречал, а мне всякие попадались. Он был по-прежнему необщителен, но всегда вежлив, дело своё делал аккуратно, быстро и вообще вполне удовлетворительно. Мак-Нолти он очень понравился, а наш капитан никогда не был склонен сразу лезть к новичкам целоваться.

На третий день Эл потряс марсиан. Все знают, что эти пучеглазые, почти не дышащие проныры с десятью щупальцами уже больше двух столетий как присосались к титулу чемпионов Солнечной системы по шахматам. Никто из жителей других планет не мог их положить на лопатки. Они были просто помешаны на шахматах — сколько раз я видел, как они, собравшись кучкой, переливались всеми цветами радуги от волнения, когда кто-нибудь после тридцати минут глубокого раздумья делал ход пешкой.

Как-то раз, сменившись с вахты, Эл все восемь часов отдыха просидел при одной десятой атмосферы в правом шлюзе. В переговорном устройстве долгие паузы сменялись дикими воплями и пронзительным чириканьем, как будто эти осьминоги там вместе с ним спятили. Когда дело подошло к концу, наши ремонтники были еле живы. Кажется, Эл согласился сыграть с Кли Янгом и загнал его в пат, а Кли на последнем чемпионате Солнечной системы занял шестое место и проиграл всего десять партий — и уж конечно, только своим братьям-марсианам.