Роберто Савиано - Пираньи Неаполя

– Я знаю почему. Это было в классе шестом, однажды физик спросил нас, кем мы хотим стать. Все говорили: адвокатом, поваром, футболистом, политиком… А Бриато ответил: “Флавио Бриаторе” [57] Флавио Бриаторе – известный итальянский бизнесмен, успешный менеджер “Формулы-1”. .

Николас махнул рукой, и все поднялись. Пошли к Бисквиту в расслабляющий душ. Он лежал на спине под струями воды с ароматом жасмина и время от времени открывал рот. Завидев всех, он вскочил:

– Эй, вы где были?! – Он трогал себя за нос, словно туда тоже попал таракан, и рассеяно смотрел по сторонам.

Они разделись все разом и стояли рядом, голые.

– Сейчас будем мериться, – сказал Дрон, помахивая членом, и все стали смотреть на свои. Выстроились в ряд и, подражая Дрону, взяли в руку члены, выпятили животы.

– Поднимаем флаги! – И отклонились назад.

– Вольно! – отдал приказ Николас, исчезая в облаке пара перед разноцветными кабинками. Драго взял за член Дохлую Рыбу и потащил вперед:

– Ну-ка, удлиним немного! – сказал он, и все смеялись, а потом пошли в душ, переходили от кабинки к кабинке, меняя цвет или пробуя разные ароматы. Дохлая Рыба напрягся, чтобы выпустить газы, а Дрон сделал вид, что умирает под синими струями целебных вод.

– Как тебе вечеринка в твою честь, Бисквит, нравится? – спросил Николас, потрепав его по щеке.

– Да, нравится… Но куда вы все пропали? – снова спросил он.

– Мы рассказывали истории о своих прозвищах…

– Вот, я тоже всегда удивлялся, почему, черт возьми, у Дрона такое красивое имя, – перебил его Бисквит. – Я тоже хочу такое, а то Бисквит, фу, противно даже!

– Ну, он заслужил это прозвище. – Драго похлопал Дрона по плечу. – Он единственный во всей Италии купил все выпуски журнала “Сделай свой дрон” по два евро девяносто девять центов. Но самое интересное, он единственный, кто действительно смог построить его. И он полетел!

– Да ладно, это правда? – Бисквит восхищенно посмотрел на Дрона.

– Ну, даже у Дэна Билзеряна [58] Дэн Билзерян – американец армянского происхождения, медийная персона, профессиональный игрок в покер, актер. нет такого!

– Да у него не один десяток. Я его слежу за ним в Инстаграме.

– Я тоже, и такого дрона никогда у него не видел.

Массажистка, которая пришлась бы по вкусу Дохлой Рыбе, заглянула сказать, что салон закрывается, пора было одеваться и уходить. Праздник закончился. Совсем скоро он возобновится, но уже в “Новом махарадже”.

Город окружает венок из двух-, трех-, максимум четырехэтажных домов, которые постепенно вобрал в себя растущий мегаполис. А вокруг поля, напоминающие о том, чем были в прошлом эти земли, завоеванные и задушенные цементом. Всегда удивляло – даже тех, кто родился там, – что достаточно лишь съехать с главной дороги, всего несколько поворотов, и окажешься посреди полей. Но совсем в другом месте сидел сейчас Николас в окружении ярких вспышек и качал головой в такт известной мелодии шестидесятых, аранжированной в стиле диско. Мараджа был в “Новом махарадже” и делал вид, что весело проводит время на вечеринке в честь сына адвоката Каяццо, окончившего факультет политологии. Каяццо защищал кланы Аканфора и Стриано до того, как они начали сотрудничать со следствием, клан Фаелла, футболистов и звезд разных мастей. Он же защищал и Николаса, когда их обвинили в сбыте наркотиков, из-за которого сел Альваро. Час назад завершился праздник в честь Бисквита. Его поставили в центр круга, и все по очереди поливали его шампанским. Выпили за точки, которые перейдут к ним после смерти Рогипнола, выпили за здоровье раненных в бою Бриато и Дохлой Рыбы. Наконец, выгнали на улицу виновника торжества – там его ждал подарок. Новенький скутер. А подарок для всей паранцы нашелся у адвоката Каяццо: новость об отсрочке исполнения приговора по тому судебному процессу.

– Молодец, адвокат!

– “Моэ Шандон” сюда! – закричал Мараджа. – Две бутылки, будем праздновать!

– Парни, наказание отсрочено… это значит, что, если вы опять попадетесь, вам дадут по полной!

– Адвокат, мы теперь неуязвимы. – И они подняли бокалы.

Николас был чем-то озабочен. Не мог усидеть на месте, вставал, ходил туда-сюда, потом взял себе коктейль “Акапулько” – сын адвоката выбрал тему тропической вечеринки, – вышел на танцпол, потанцевал с Летицией, с кем-то поговорил. И все время не спускал глаз со смартфона. Просматривал сообщения в чатах, но его интересовало только одно имя, которое, однако, оставалось внизу списка. Диджей выключил музыку, и зал утонул в ярком свете – настало время речи адвоката Каяццо. Его лицо было покрыто сеткой капилляров, рубашка расстегнута почти до пупка. “Какой он жалкий”, – подумал Николас, но, когда адвокат попросил внимания и зааплодировал сыну, Мараджа поставил свой “Акапулько” и тоже решительно захлопал в ладоши. Адвокат подвинул к панно с изображением индийского короля белое кресло, одно из тех, что стояли в зале. Оскар позаботился, чтобы мебель перетянули белой тканью: по его словам, так надо было для крещения. Каяццо встал на кресло и, пытаясь удержать равновесие, потоптался по обшивке своими замшевыми ботинками.