Антон Леонтьев - Гордость и преступление

Рейтинги будут заоблачные.

Чувствуя, что усталость и напряжение дают о себе знать, Вика повела головой, повернув ее в сторону, куда-то вбок, и вдруг увидела невероятное: один из бравых королевских гвардейцев в медвежьей шапке, находившийся где-то около колонн и на которого никто, кроме нее, вероятно, сейчас, во время потасовки с фанаткой «фирмы», не смотрел, уже снявший с плеча ружье, целился из него куда-то по диагонали.

В ужасе проследив куда, Вика поняла, что целится он в королеву, безучастно наблюдавшую за этим, как и все, стоявшую, никем не окруженную, и являвшуюся отличной мишенью.

Все остальное происходило как в замедленной съемке. Еще до того, как Вика смогла что-то крикнуть или подать хотя бы Питеру сигнал, она увидела, как палец гвардейца лег на спусковой крючок: выстрел вот-вот должен был последовать.

Девушка неловко выкинула вверх руку, швырнула в гвардейца тем, что там было зажато: скромным букетом невесты из белых розочек.

Все остальное произошло в течение секунды, не более. Грянул выстрел, нереально громкий, от которого у Вики заложило в ушах. Букет за какое-то мгновение до выстрела попал в щеку гвардейца, отчего медвежья шапка, и так надвинутая у него по самые глаза, наехала ему на лицо еще глубже.

Послышались крики гостей, Вика уставилась на королеву — это было единственное, что ее интересовало. Маленькая пожилая леди, правившая Британией почти семьдесят лет, стояла не шелохнувшись и, судя по всему, живая.

Но невредимая ли?

Тони, второй телохранитель Питера, еще до того, как все отреагировали, бросился на гвардейца, который, скинув мешавшую ему медвежью шапку, снова подбрасывал ружье, явно намереваясь сделать второй выстрел.

Вика поразилась тому, каким молодым был гвардеец: в сущности, еще мальчик. И каким он был красивым: темные волосы, классические черты лица.

И полные ненависти, превратившиеся в щелочки глаза.

Тони, прыгнув, повалил его на пол капеллы, раздался второй, гораздо более глухой выстрел, а затем в общей суете и гвалте сразу заплакало несколько детей.

Вечером того же дня «Дейли кроникл» вышла с заголовком: «Русский ангел смерти: после того, как новоиспеченная герцогиня Коннаутская вошла в королевскую семью, умерла дочь королевы, муж королевы и едва не была убита сама королева. Это русское проклятие — или нечто большее? »

Герцог и герцогиня Коннаутские — именно такой титул бабуля присвоила Питеру и Виктории своим именным указом, о чем было провозглашено сразу после свадьбы.

Однако никого эта новость уже не заботила, даже сама свадьба ушла на второй план, а смерть во сне девяностосемилетнего дедули вообще на третий или даже десятый, потому что все талдычили только об одном: о попытке застрелить королеву во время свадьбы внука!

Питер, разорвав экземпляр «Дейли кроникл», который доставили им в Виндзорский замок, куда из капеллы были эвакуированы все члены королевского семейства после инцидента на венчании, был в бешенстве.

— Я самолично запихаю эти клочки в глотку Фэллоу! — прорычал он, и Вика поняла, что она никогда не видела Питера в такой ярости.

Питера, ее мужа , герцога Коннаутского.

Они находились в одной из комнат старинного замка, причем по настоянию охраны в такой, в которой не было окон. Вика, уже успевшая переодеться и облачившаяся в коктейльное платье, вообще-то предназначавшееся для закрытой вечеринки, после которой они с Питером должны были отправиться в свадебный вояж на частный остров в Индонезии, осторожно произнесла, стараясь успокоить супруга :

— Но, Пит, зачем ты тогда читаешь эту пакость? Они же специализируются на том, чтобы писать гадости о…

Она сделала короткую паузу и произнесла вместо « о вас» то, что было положено произносить каждый раз, когда она вела речь о королевской семье, «фирме» — или мафии:

— … о нас.

— Не о нас! — Лицо Пита пылало, превратившись в маску — в маску бешенства и ярости. — О тебе, Викки, о тебе! Я хочу поехать к этому Фэллоу и вытрясти из него душу! На что он намекает? На то, что ты принесла несчастье в нашу семью? Или на то, что это ты убила тетю Мэри и дедулю? И, может, это ты стреляла в бабулю? Да если бы не ты, то бабулю могли бы ранить или даже…

Он смолк, а вошедший в комнату Микки произнес:

— Или убить. Да, если бы не ты, Викки, то…

Следовавшая за ним Сибби с необыкновенным откровением заявила:

— Если бы не она, Микки, то ты, не исключено, был бы сейчас королем Англии! А так придется еще подождать, мой мальчик!