Антон Леонтьев: Гордость и преступление

Джеймс снова бросился к дверям, поскользнулся и, грохнувшись на пол, дико застонал.

— Моя нога, она сломалась! Господи, как же больно!

Никто, однако , и не подумал прийти ему на помощь.

Одна из пожилых пэресс нервно спросила:

— Но кто были его пособники?

Вика, выбросив руку вперед, ткнула вправо и влево.

— Те, кто имел беспрепятственный доступ и в Букингемский дворец, и в резиденции прочих членов «фирмы». Те, кому доверяли. Те, кто регулярно сбагривал информацию о членах королевской «фирмы», в том числе о моем муже и обо мне, Фэллоу. Те, кто первым узнал, что королева умерла во сне, и оперативно подтасовал улики. Те, кто подсунул Матильде в папку на подпись для королевы новое подметное письмо, чтобы возложить вину за их написание и рассылку на верную секретаршу. Те, кто работал на Джеймса Сандрингема не по убеждениям, а за большие деньги. Тони и Арчи , ну скажите же что-нибудь! Это ведь вы организовали покушение на ее величество во время моей свадьбы, ведя сумасшедших, о планах которых случайно узнали. Королеву бы убили, и все пошло бы своим чередом. А когда вы поняли, что план не удался, вы убрали этих двух несчастных сумасшедших, намеренно застрелив одного и заставив другую проглотить капсулу с ядом, выставив себя героями нации. И продолжая работать на Сандрингемов, выжидая нового удобного момента. Джентльмены, вам есть что сказать в свое оправдание?

Великий Совет в тот незабываемый теплый сентябрьский вечер единогласно подтвердил право короля Питера Первого Великобританского и его потомков от королевы Виктории на престол.

Утром дня коронации в июле следующего года Вика зашла в комнату для завтрака и обомлела — Пит, ее Пит, с короной Британской империи на голове (почти три тысячи бриллиантов, в том числе второй по величине белый в мире, легендарный рубин Черного Принца и исторический сапфир Святого Эдуарда, а также прочая мелочь наподобие почти трех сотен жемчужин и дюжины изумрудов), попивал, как водится, черный горячий кофе, пролистывая что-то в смартфоне.

На столе, подле подставки для яйца и недопитого бокала апельсинового сока, тускло сверкала держава (добрый килограмм чистого золота) и искрился имперский скипетр (с первым по величине белым бриллиантом в мире, всего в каких-то 530 карат).

— Не тяжело, муженек? — спросила саркастически Вика, и муж, подняв голову и мученически улыбнувшись из-под горностаевой опушки, произнес:

— Разнашиваю, чтобы привыкнуть. Кстати, королевский скороход сейчас и твою доставит, со знаменитым «Кохинором». Что по мне, то уж лучше эта, облегченная, чем дико тяжелая корона Святого Эдуарда.

— Кстати, Эдди придет? — спросила Вика.

Муж, допивая кофе, произнес:

— Конечно. И папа, и Сибби. И дядя Кларенс с моими кузинами. И даже дядя Честер с семьей.

Кэролайн, разумеется , тоже была приглашена на коронацию и согласилась только тогда, да и то с большой неохотой, скорее, конечно, деланой, когда Вика смиренно просила ее прибыть и гарантировала ей право выбирать и носить любую тиару, даже из разряда королевских , в течение всей жизни, по любому поводу.

И без оного.

Понятное дело, что Кэролайн возжелала надеть на коронацию легендарную бриллиантовую диадему Георга IV с желтым бриллиантом.

Вика была рада, что участь таскать на голове этот бриллиантовый ералаш миновала ее, и остановила выбор на любимой сапфировой коронетке своей легендарной тезки.

Она приносит удачу.

— Значит, вся «мафия» вновь в сборе! — сказал Питер и, встав, подошел к жене и поцеловал ее.

Все, кроме Джеймса, отбывавшего, как и Арчи с Тони, пожизненное заключение: не в Тауэре.

Но он членом их «мафии» никогда и не был.

Маленький Джеймс был взят на воспитание дальними родственниками своей покойной матери, леди Александры.

— Смотри не урони корону…

— Рад бы, но пока придется поносить. А вот лет через двадцать — двадцать пять, когда придет время юной прелестной королевы…

Их дочери Виктории. Наплевав на запрет, они назвали свою девочку именно так.

Тоже, говорят, приносит удачу. Вика в этом убедилась лично.

— Ловлю на слове! — сказала, целуя мужа в нос, Вика. — Ваше королевское величество. Двадцать, ну, двадцать пять лет от силы проправим, а потом сдадим дела Викки номер два. И уйдем на пенсию!

— На королевскую пенсию! — произнес Пит, а Вика, услышав звучный голос дочери, с которой возились мама с отцом, поспешила к своей семье.