Уильям Голдинг - Повелитель мух

Ральф смотрел на Джека, раскрыв рот, Джек ничего не замечал.

— От страха вас не убудет. Сам-то страх не кусается. Нет здесь на острове никаких страшилищ. — Он оглядел перешептывающихся малышей. — А так бы вам и надо, если бы вас кто-то и съел, кому вы нужны, плаксы несчастные! Да только нет — слышите вы? — нет зверя здесь…

Ральф не выдержал:

— Да ты что? Кто говорит про зверя?

— Сам же недавно говорил. Сказал, снится им что-то, они кричат. А теперь распустили языки, и не одни малыши, но бывает, даже мои, охотники — болтают про черное что-то, про зверя какого-то, я сам слышал. А, так ты не знал, да? Тогда послушай. На таких маленьких островах не бывает больших зверей. Исключительно свиньи. Львы и тигры водятся только в больших странах, в Африке, например, или в Индии…

— Или в зоопарке…

— У меня рог! И я не про страх говорю. А я про зверя говорю. Хочется вам пугаться — пожалуйста! Но насчет зверя…

Джек помолчал, качая рог, как ребенка, потом повернулся к своим охотникам в грязных черных шапочках:

— Настоящий я охотник или нет?

Они только закивали в ответ. Да, охотник он настоящий. Тут кто же мог сомневаться?

— Ну так вот, я прочесал весь остров. Сам. Один. Если б тут был зверь, я бы его увидел. Можете бояться, раз вы трусы такие, но зверя в лесу никакого нет.

Джек отдал рог и сел. Все облегченно захлопали. Рог взял Хрюша.

— Вообще-то я с Джеком не согласен. Но кое-чего он верно сказал. Зверя в лесу нету. И не может быть. Чего бы он кушал?

— Свиней!

— Вот мы же едим свиней!

— Хрюшек он кушает!

— У меня рог, — возмутился Хрюша. — Ральф, скажи им, ну чего они, а Ральф? Эй вы, малыши, тихо! Я говорю, насчет страха это я не согласен с Джеком. В лесу вам бояться нечего. Да я тоже там был. Вы еще духов выдумаете и привидения разные. Что есть — то и есть, и всегда понятно, что к чему, а если чего не так, на все люди есть, чтоб разобраться.

Сразу, как будто выключили свет, зашло солнце. Хрюша снял очки и, мигая, посмотрел на малышей.

Потом он продолжал свои разъяснения:

— Когда у тебя болит, к примеру, живот, все равно, большой он там у тебя или маленький…

— Ну, у тебя-то большой!

— Ладно, вы кончайте смеяться, а тогда мы, может, продолжим собрание. И если малыши полезут обратно на кувыркалку, они сразу ведь свалятся. Так что лучше уж сразу садитесь на землю и слушайте. Ну вот. Для всего свои доктора есть, даже для мозгов. Неужели ж вы думаете, так и можно все время неизвестно чего бояться? В жизни, — сказал убежденно Хрюша, — в жизни — все научно, вот. Года через два, как кончится война, можно будет летать на Марс, туда и сюда. Я знаю — нету тут никакого зверя, ну, с когтями и вообще — но я и про страх тоже знаю, что нету его.

Хрюша помолчал.

— Если только…

Ральф вздрогнул:

— Если — что?

— Если только друг дружку не пугать.

Кругом раздались неприязненные смешки. Хрюша втянул голову в плечи и заключил скороговоркой:

— Ну давайте выслушаем малыша, который про зверя говорил, и, может, объясним ему, что все это глупость одна.

Малыши затараторили все разом, и один выступил вперед.

— Как тебя зовут?

— Фил.

Для малыша он держался уверенно, покачал рогом в точности, как Ральф, и так же точно, как Ральф, оглядел всех, призывая к вниманию.

— Вчера мне приснился сон, страшный сон, как будто бы я дерусь. Как будто я около шалаша, один, и я отбиваюсь от этих, от крученых, какие висят по деревьям.

Он умолк, и в нервном хихиканье малышей был призвук ужаса и сочувствия.

— Я испугался и проснулся. Проснулся и вижу — я один около шалаша, а этих черных и крученых уже нет.

Они затихли, воочию, с трепетом представив себе все это. Опять из-за рога запищал детский голосок:

— Я испугался и стал Ральфа звать и вдруг вижу: под деревьями идет что-то, большое и страшное.

Он смолк, обмирая от воспоминания, но не без гордости, что сумел напугать и других.

— Это у него был кошмар, — сказал Ральф, — он ходил во сне.

Собрание сдержанным гулом одобрило мудрость Ральфа.

Малыш упрямо затряс головой.

— Нет, когда те, крученые, со мной дрались, это я спал, а когда они пропали, я уже не спал, и я видел, как что-то большое и страшное идет под деревьями.

Ральф потянулся за рогом, малыш сел.

— Нет, ты спал. Никого там не было. Ну, кому охота ночью по лесу бродить? Кому? Выходил кто-нибудь ночью?

Все долго молчали, усмехаясь дикому предположению, что кто-то мог выходить в темноте. Но вот встал Саймон. Ральф глядел на него во все глаза.