Уильям Голдинг - Повелитель мух

— Погодите вы! Я спрашиваю — кто все три шалаша строил? Первый мы строили все, второй строили вчетвером, а последний только мы с Саймоном. То-то он и шатается. Погодите. Ничего смешного. Он развалится, когда опять польет дождь. А тогда нам будут нужны все три шалаша.

Он умолк, откашлялся.

— И еще одно. Мы решили, что уборная у нас будет там, в тех скалах за бухтой. Что ж, очень даже правильно. Волны сами обмывают эти скалы. Это и малыши знают.

Кругом опять стали хихикать и переглядываться.

— А теперь где хотят, там и присаживаются. Возле самых шалашей, прямо на площадке. Вы, малыши, если у вас схватил живот, когда рвете фрукты…

Собрание ревело.

— Я говорю, как прихватит, вы бы хоть от фруктов подальше. А то грязь и безобразие.

Снова поднялся смех.

— Я говорю, это безобразие!

Он подергал на себе серую, задубевшую рубашку.

— Безобразие! Если прихватит, надо в скалы бежать. Ясно?

Хрюша потянулся за рогом, но Ральф затряс головой. Он обдумал свою речь, пункт за пунктом.

— Надо всем нам снова ходить к этим скалам. А то грязно очень. — Он умолк. Предчувствуя взрыв, все затаили дыхание. — И еще. Насчет костра.

Ральф вздохнул почти со стоном, и по собранию эхом пронесся вздох. Джек принялся стругать прутик, что-то шепнул Роберту, и тот отвернулся.

— Костер тут на острове — важней всего. Как же нас спасут, если он у нас не будет гореть? Только, может, чудом. И неужели же мы не можем с этим справиться?

Он выбросил вперед правую руку.

— Смотрите! Сколько нас! И мы не смогли удержать костер. Вы что — не понимаете? Костер нельзя забывать, уж лучше… лучше умереть!

Охотники смущенно захихикали. Ральф посмотрел на них и продолжал запальчиво:

— Эх вы, охотники! Еще смеетесь! Поймите вы — костер важней, чем ваши свиньи, сколько бы вы их там ни понаубивали. Вы что, не соображаете? — Он развел руками и оглядел всех.

— Дым у нас всегда должен быть — хоть умри!

Он умолк, уже взвешивая новый пункт.

— И еще одно.

Кто-то выкрикнул:

— Может, хватит?

Кто-то тихонько поддакнул. Ральф не стал ничего замечать.

— И еще одно. Мы чуть весь остров не спалили. И мы только зря время теряем, сдвигаем камни, разводим маленькие костры, чтоб жарить. И вот я, как главный, объявляю правило. Костры нигде не жечь ни за что. Только на горе.

Шум поднялся неимоверный. Все вскакивали, орали, Ральф орал в ответ:

— Если тебе нужно зажарить рыбу или краба — подымайся на гору, ничего с тобой не случится! И так оно верней.

В низящихся лучах замелькали потянувшиеся за рогом руки. Ральф вспрыгнул на бревно.

— Вот что я хотел сказать. Ну и сказал. Вы сами меня выбрали. И должны меня слушаться.

Постепенно все затихли, уселись. Ральф спрыгнул на землю и заговорил обычным голосом.

— Значит, так. Уборная в скалах. Костер чтоб всегда горел и всегда был дым. Жечь огонь только на горе. Еду жарить там.

Джек встал, мрачно хмурясь, потянулся за рогом.

— Я еще не кончил.

— Да ты уж сколько наговорил!

— У меня рог.

Джек сел, недовольный.

— И — последнее. Об этом и так разговоры, наверное.

Он выждал, пока на площадке водворилась тишина.

— Не получается у нас как-то. Не пойму, что такое. Так хорошо начинали. Весело было. И вот…

Он погладил рог, устремив мимо них пустой взгляд, думая про зверя, змея, костер, разговоры про страх.

— И вот все начали бояться.

Поднялся и тотчас замер ропот, почти стон. Джек уже не строгал. Ральф продолжал отрывисто:

— Это все малыши зря болтают. Это надо уладить. Так что вот, последнее, что нам остается еще решить, — это насчет страха.

Опять ему в глаза полезли волосы.

— Надо поговорить насчет этого страха, ведь бояться-то нечего. Я и сам иногда боюсь. Только глупости это! Выдумки. Давайте разберемся насчет этого страха, и тогда он не будет нам мешать, и можно будет заняться серьезными делами, как костер, например. — В голове у него мелькнула картинка — трое мальчиков над сверкающим морем. — И опять нам будет хорошо, нам будет весело.

Ральф торжественно положил рог на бревно в знак того, что речь его окончена. Пробивавшиеся к ним лучи уже совсем припадали к земле.

Джек встал и взял рог.

— Значит, решили поговорить начистоту. Ладно. Скажу все прямо. Весь этот страх вы, малыши, сами выдумали. Зверь! Да откуда? Ну, бывает и нам страшно иногда, но подумаешь, дело большое — страшно! Вот Ральф говорит, вы по ночам орете. Ну и что! Это просто от кошмаров. И вообще — вы не строите, вы не охотитесь, толку от вас чуть, сыночки мамочкины, неженки. Вот. Нам тоже страшно бывает, но мы нюни не распускаем!