Джонатан Франзен - Конец конца Земли

В аэропорту Сент-Люсии меня встретил пожарный на пенсии, Олсон Питер; по пути из Кастри в гостиницу под названием «Райский мир» на Атлантическом побережье острова он показал мне несколько пожарных депо. Памятуя об ошибке, совершенной на Ямайке, я вручил Питеру двадцать долларов чаевых и удивился, когда тот скривился, пряча их в карман. Хозяйка гостиницы, Лоррейн Ройалл, объяснила, что нужно было дать ему пятьдесят долларов, поскольку проезд из аэропорта до гостиницы не был заранее оплачен, как я решил по ямайскому опыту. Она пообещала, что потом вернет Питеру деньги, но я усмотрел в этом своем новом промахе недобрый знак.

Наутро я встретился с гидом по имени Мелвин, который материализовался из рассветных сумерек, точно джинн, в облаке конопляного дыма, пока я завтракал на заднем крыльце гостиницы. Мелвин был в резиновых сапогах, закатанных джинсах, длинной футболке в сеточку и вязаной шапке. От гостиницы Лоррейн он провел меня через банановую ферму к одиноко растущему азиатскому декоративному деревцу, pommier d’amour , усыпанному ярко-розовыми цветами и колибри. Стоя на толстом розовом ковре перед деревцем, я и без бинокля видел птиц. Затем мы с Мелвином поехали к основной дороге вдоль побережья и оставили машину у просеки в «сухом» лесу, который можно было назвать сухим лишь по сравнению с высокогорным дождевым. Мелвин приложил большой палец к губам, ритмично запищал, и ему тут же ответила парочка белогрудых пищуховых пересмешников. Они с любопытством понаблюдали за нами с ближайшего дерева, убедились, что мы не птицы, и скрылись из глаз. Пересмешники, как следует из названия, существа хитрые и энергичные, и мне было жаль, что они так быстро улетели.

Определение видов – категорий, на основе которых орнитологи и составляют свои списки, – предмет нескончаемых научных споров. Разделить мир птиц на виды с латинскими наименованиями – значит навязать до известной степени произвольную классификацию подвижной и невероятно сложной системе генов, гибридизации и эволюции. Многие карибские эндемики как две капли воды похожи на гораздо более распространенные материковые виды, и все же в островной изоляции они эволюционировали, а потому и голоса у них хоть чуть-чуть, да другие, а также оперение, строение и повадки. (Я бы, например, в жизни не отличил воронов с Ямайки от воронов за моим окном на Манхэттене.) Союз орнитологов вечно проверяет и перепроверяет официальную классификацию, смешивая разные виды в один или разделяя один вид на два или несколько новых. Из-за таких разделений порой возникает то, что любители птиц называют «диванными видами»: ты получаешь новую птицу в список, не вставая с дивана. Это как все время пересматривать определения филд-гола и тачдауна, меняя результаты уже сыгранных матчей.

Впрочем, белогрудый пищуховый пересмешник – вовсе не какой-то неопределенный вид. Его не перепутаешь ни с кем: темная спинка, ослепительно-белая грудка. Некогда эти птицы в изобилии водились и на Мартинике, и на Сент-Люсии, но с ухудшением условий обитания существенно сократилось и количество птиц. Сейчас их на Мартинике осталось от силы сотни две и что-то около тысячи на Сент-Люсии, на небольших участках сухого леса на Атлантическом побережье. Семь лет назад владельцы земельного надела площадью 554 акра, расположенного в самом сердце ареала обитания пересмешников, принялись расчищать землю под курортный комплекс с неудачным (как сочли бы пересмешники) названием «Le Paradis» , то есть рай. Потом у застройщиков начались финансовые проблемы, однако к тому времени они уже отпугнули бо́льшую часть пересмешников, которые и без того находятся под угрозой исчезновения: успели сделать поле для гольфа и начали строить несколько огромных гостиниц. Разрушающиеся недострои, похожие на руины какой-то давней войны, по сей день видны с главной дороги: в них скапливается дождевая вода.

Когда я возвращался в Нью-Йорк, наш самолет пролетел над этим «парадизом», и я полюбовался полем для гольфа, зарастающим густым кустарником – отличное место для многих птиц, но не для пересмешников: им все-таки нужен лес. Признаться, застройщиков мне было ничуть не жаль. Капитан, обращаясь к пассажирам, все поминал с досадой «рай», который мы покидаем, а когда мы приземлились в Нью-Йорке, первым же делом сказал: «С возвращением в реальный мир». Я же подумал, что пилот все видит с точностью до наоборот. Даже во время сильнейшего финансового кризиса американцы купаются в сказочной роскоши, которая большинству обитателей Вест-Индии недоступна, и, несмотря на сильную политическую оппозицию, мы заботимся о том, чтобы наш собственный вымирающий вид если не процветал, то все-таки и не знал крайней нужды. Реальный же мир, с его нездоровым приростом численности населения и избытком объектов туристического комплекса, расположен гораздо южнее.