Михаил Зуев - Седьмое дао дождя

Автобус стоял здесь давно. Правое переднее колесо спущено, краска над выпуклой никелированной решеткой радиатора облупилась. Следы пыльных дождевых потёков украшали бока. По бортам большими грязно-белыми буквами было выведено: MACHINE DE PLAISIR. Словом, автобус как автобус. Но было в нем нечто странное. У автобуса не было окон. И не было дверей.

Джонни обошел вокруг автобуса раз, и другой. Никаких следов дверей. Интересно, как же в него зайти? И как на нем ездят? Джонни попинал спущенные шины, постучал кулаком по обшивке. Никого.

Внезапно в чреве автобуса зажужжало, словно глухо заворчала большая недовольная собака, и часть обшивки попросту исчезла, растворившись в воздухе, и образовав овальный проем. Из того же прозрачного воздуха появилась небольшая лестница из трех ступенек. Жужжание стихло.

Джонни отшатнулся и хотел было убежать, но передумал. В глубине автобуса зажегся неяркий свет. Раздалось шипение, какое бывает, когда включают старый магнитофон, и низкий грудной женский голос бесстрастно сказал:

— Добро пожаловать в MACHINE DE PLAISIR, Джонни.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — настороженно спросил Джонни. Но голос молчал.

Джонни помедлил еще с минуту и поставил правую ногу на первую ступеньку лестницы. Ничего не произошло. Тогда он поднялся на вторую ступеньку. На третью. Было тихо и совсем не страшно. Джонни сжал кулаки и шагнул в темноту дверного проема.

— Добро пожаловать в MACHINE DE PLAISIR, Джонни.

Голос был такой же — с шипением старой магнитофонной ленты, тихий и бесстрастный.

Чрево автобуса пахло старой пылью. В свете мутных фонарей под потолком угадывалась глубина пустого салона, какой-то большой пульт и громоздкое старомодное кресло перед ним. Опять раздалось ворчащее жужжание, и кресло повернулось к Джонни, словно приглашая его садиться. Ладно, подумал Джонни, неудобно отказываться, если уж ты такое вежливое.

Лишь только Джонни опустился в уютную глубину старого пыльного кресла, вновь раздалось непонятное жужжание и дневной проем, отделявший чрево автобуса от внешнего мира, исчез. Но Джонни уже не было страшно.

Запахло озоном, и экранчик прямо перед лицом Джонни ожил с легким треском, освещая полумрак опалесцирующим зеленоватым сиянием.

— Добро пожаловать в MACHINE DE PLAISIR, Джонни, — в третий раз сказал механический голос.

— Спасибо, — вежливо ответил мальчик.

— Я — MACHINE DE PLAISIR.

— Я — Джонни, — сказал Джонни.

— Слушай внимательно, Джонни, — продолжил голос. — У тебя есть одна минута. Только одна минута. В эту одну минуту я исполню все твои желания. Время пошло.

На зеленом экране появились цифры.

01.00

Щелчок.

00.59

Снова щелчок.

00.58

Джонни молчал. Он понял условия, но ничего путного не приходило ему в голову.

— Я хочу... — было начал Джонни, но голос его оборвался.

00.40

Щелчок.

— Я хочу, чтобы этот идиот Стэн перестал обзываться!

— Исполнено, — ответил голос, сопровождаемый тихим шипением.

— И пусть у него на лбу вырастут рога!

— Исполнено, — бесстрастно вторил механический голос.

— И пусть вместо ног будут колеса!

— Исполнено.

00.15

Щелчок.

— И я не люблю, когда меня укладывают спать! Я не хочу спать! Пусть никогда не будет ночи!

— Исполнено.

00.02

Щелчок.

00.01

Щелчок.

00.00

Экран погас. Раздалось хриплое жужжание, и в обшивке автобуса вновь появился овальный проем.

— Прощай, Джонни, — без сожаления молвил механический женский голос.

Шар, раскрашенный в красный и синий, покоился на оранжевой траве на берегу ручья, переливавшегося фиолетовой водой. Два солнца вовсю лупили из самого зенита. Безоблачное небо сияло зеленым. Недалеко, ближе к заливу, поднимались черные громады пирамид даун-тауна.

На дальней лужайке маленькие параллелепипеды на колесиках, украшенные конусообразными рожками, гоняли по оранжевой траве маленький блестящий кубик.

Родился в стране, где девять месяцев зима. Непримечательным голодным мальчишкой.

Любил родителей. Довольствовался малым.

Всегда улыбался. Реже — от удовольствия, чаще — наперекор.

Рос. Развивался. Нормально. Выучился в школе.

Поступил. Улыбался. Реже — от обреченности, чаще — от счастья.

Закончил. Поступил. Одел зеленое.

Закончил. Служил. Думал быть как все. Улыбался. Реже — по привычке, чаще — от света в душе.

Тяжко работал. Не расслаблялся. Был замечен.

Ясным весенним утром вошел в Историю. Улыбался. Может — от страха, может — от смущения.