Леонид Лушников - След заката

— Брось… пса!.. Комедию посмотри! Иди-иди ско-рея!..

— Ты чего заикаешься? Стряслось чего?!

— А ты глянь…

Петр Семенович с неохотой поднялся. С утра тянуло спину да еще вечером вчерась потужился маленько с бревнышками на берегу. Пес тоненько рявкнул и с рычанием ухватился за хозяйскую штанину. Высунувшись из проема калитки, Петр Семенович сразу догадался, чем так был возбужден дружок. В топтавшейся у моста парочке он сразу приметил своих, всплеснул руками.

— Матерь моя! — воскликнул он. — Все же чего-то не поделили?!

— А-а-а! Приспичило помахаться, — хохотнул Трифонов. — Это, как выпить…

Петр Семенович дернулся к забору, вывернул из козел дрын, подпиравший поленницу с еще не попиленными коротышами, быстро захромал к мосту, озабоченно поглядывая вдоль порядка, не видят ли селяне такого позора, когда родня бьет друг другу морды. За ним еле-еле поспевал Трифонов, дивясь прыти безногого. «Скачет, как козел!» — ухмылялся он, приговаривая:

— Те еще в пехоту-матушку!.. Ты их по загривку лупи дрыном! Так не разнимешь!..

— Замолкни, дылда! — еще больше свирепел Петр Семенович.

Пока они добирались до места побоища, драчуны уже мирно сидели на бережочке, сморкались розовыми соплями, похохатывали и хвалились меж собой, как дети:

— А я тебя здорово подцепил!..

— Еще неизвестно, кто здоровее, — парировал Алексей.

— Как я теперь на совещании покажусь? — без злобы жаловался Николай Петрович. — Кто же меж глаз бьет?! Думать должен… Я же приехал сюда не по сусалам получать!

Алексей ухмылялся, смачивал разбитый нос.

— Че тут делается?! Мать-перемать?! — пыхтя, издали заорал Петр Семенович, потрясая дубиной и срываясь на хрип. — Лихоманка вас возьми! Че люди скажут?

— Батя! — испуганно вскинулся Николай Петрович, шарахаясь под настил моста, где осклизло блестела глина меж камней. Ну, держись, парень! Связался я с тобой!.. Давай бог ноги… Сгоряча, не разобравшись, огреет чем попадя…

— Попрятались! — уже явственнее ревел сверху Петр Семенович, постукивая в ярости по перилам. — Вылазь! А то спущусь, хуже будет!..

— Идем! — охрипло отозвался Николай Петрович и шепотком Алексею: — Надо сматываться!.. Движок на ходу… Быстро в машину с этой стороны. Не успеет…

Трифонов тем временем похохатывал, тыкал локтем в бок друга, советовал:

— Как появятся, сразу бей, а то разбегутся! С лета, как чирков!..

Петр Семенович подвинулся к крутой насыпи и прозевал. Они не видели, как мужики выскочили с другой стороны моста. Машина пронеслась мимо, обдав ветром и пылью. Алексей скалил зубы, оглядывался. Николай Петрович тоже похохатывал, наблюдая за стариками в зеркало заднего вида.

— Куда теперь?

— В баню… Батя с утра собирался ее топить… Туда не сунется с дрыном. Ха-ха-ха! — закатился Алексей.

Тем временем Петр Семенович исходил в яростной пляске, гремел не хуже порога:

— Ах вы, сукины дети! Ну, я вас достану!.. — он выворачивал белки глаз, словно филин. Трифонов падал грудью на перила. Петр Семенович, хватая ртом воздух, топтался еще минуты две молча, а потом с яростью запустил кол вдоль по реке, плюнув вослед.

Мужики, бросив машину возле ворот, кинулись к бане, на ходу сдирая с себя одежду и разбрасывая ее в предбаннике. Нырнули в жар, как в спасительный омут, и схватились за веники.

— Поддай!..

Алексей впопыхах черпанул из ведра мятного и липового настоя, плеснул на каменку, спрятавшись за выступ печурки. Клуб огненного пара снес Николая Петровича с полка.

— Рехнулся!..

— Остынешь в старице…

Петр Семенович ворвался во двор с шумом. За ним еле-еле поспевал Трифонов, гадая, чем закончится все это.

— Где они?! — Петр Семенович ухватил за рукав внука Егорку, тащившего из сеней велосипед.

— В баню шмыгнули, как угорелые. Даже москвичонка не заглушили. Вон пыхтит. А чего?! — он вытаращил на деда синие глаза. — И заглушу?

— Глуши-и-и… А бабы где?

— В магазин ушли…

— Ну-у-у, семейка! — мотал головой Петр Семенович, помаленьку остывая и вытирая потный лоб изнанкой фуражки, плюхаясь на приступок рядом с Трифоновым. — Ты как смотришь на это?

— Все нормально!

Петр Семенович в баню не полез, понимая, что достать оттуда мужиков невозможно. «И чего схватились, как быки?!» — думал он, глядя на то, как спустя минут десять Алексей и Николай Петрович с оглушительным визгом выскочили из бани и плашмя кинулись в ледяные воды старицы.

— Чего это они орут, как оглашенные? — удивленно проговорила Катерина, первой вошедшая в калитку с сумками в обеих руках.