Никифорэ (пробуждаясь от летаргии) . Фонтан.
Акимов. Что? Что фонтан?
Никифорэ. Заткнуть фонтан.
Акимов. Что такое? Ты это про меня?
Никифорэ. Про фонтан. Заткнуть! Вода не должна бить вверх. Вода течет вниз. Всегда. И пусть течет. Ниже, ниже, ниже… до уровня моря. Это и есть норма. А фонтан – самомнение. Имперский символ. Предтеча крушения.
Акимов. Кто нибудь понимает, что он говорит?
Магдалена. Конечно, Петр Алексеевич.
Акимов. Ну, объясни… переведи…
Магдалена. Это, Петр Алексеевич, непереводимая игра слов.
Акимов (спокойно) . Я тебя, Магдалена, увольняю… на фиг… к распроституированной бабушке со всеми потрохами, коленом под зад впереди собственного визга… Не прими это за ругань. Это просто непереводимая игра слов. Но мне такие работники не нужны.
Никифорэ. Если очень нужно, чтобы вода текла… сделай водопад. Но не фонтан! Фонтаны надо заткнуть! Вниз! Подчиниться общему движению – вниз!
Туапсинский. Э-э, господа! Это совсем не глупо. О-о нет! Он соображает. Все идет вниз – и надо это признать! Sic! Именно так! Все течет вниз, и с этим надо смириться. Оракул! Он оракул! Sic! Это так!
Акимов. Как ты говоришь, Гриша, – оракул? «Оракул», говоришь? “Sic”, говоришь? А теперь я скажу. Общее внимание! Иностранных слов больше не произносить! Понято? Никаких иностранных слов. И в этом смысле – заткнем фонтан. Все усекли? Sic! У меня, Никифорэ, говоря откровенно, подозрение, что ты стал колоться. Таблетки ты давно жрешь, а теперь стал колоться. Извини, если обижаю, но такой момент. У меня, Никифорэ, далее… такое подозрение, что мои автомобили грабанули не случайные уголовники, а твои хлопцы. Потому ты и взялся их вернуть – у тебя все нити в руках. Так, Никифорэ? Sic? Но у меня в руках свои нитки. И потолще твоих. Николай!
Николайвходит.
Николай. Тут.
Акимов. Вот правильно сказал – ТУТ! А то – Sic? Николай, у нас там люди по машинам начали работать?
Николай. Сказали – результаты будут ко вторнику.
Акимов. Вот! И все дела! Во вторник будет большой SIC! Понял, Никифорэ? А с тобой, Каспар, разговор отдельный. Сидеть! Молчать! То, что каждый из вас гребет под себя, это ясно как дважды два. Но не дай вам бог, если окажется, что вы все заодно и Сема Трефелевич ваш красный командир! Не дай вам бог, если эта рожа (про портрет) окажется смеющимся Трефелевичем, и я узнаю, кто ее здесь повесил…
Парковка (срываясь) . Петр Алексеевич! Мы с вами в прошлом советские люди. Мы вместе работали в комсомоле…
Акимов. И вы крутили хулахуп, это я уже слышал… Ой, ой, Лидия Павловна, остановись! Куда тебя понесло? В какой-то, понимаешь, палеолит, извини за иностранное слово. Что комсомол? При чем тут комсомол? Мы все вышли из комсомола.
Каспар. Я не вышел из комсомола.
Акимов. Заткнись. Ты вообще под следствием.
Никифорэ. И я не вышел из комсомола. А вышел я через одну минуту через эту дверь, закрыл ее и никогда больше сюда не вернулся.
Акимов. Николай, дверь на ключ!
Николай встает у двери.
Никифорэ (пошел к дверям, остановился, обернулся) . Что будет?
Туапсинский. Я вышел из комсомола. Только гораздо раньше вас всех и совсем в другую сторону. Вы из него вышли в начальники, а я загремел в лагерь, а оттуда на третьи роли в этой жизни. Вторые мне уже не полагались, а первые играли вы.
Акимов. Я вас держу вот здесь. (Сжимает кулак.) Видите? Хорошо. Интуиция мне подсказывает…
Никифорэ. Жила может лопнуть.
Акимов (опешил) . Что?
Никифорэ. Жила! Может лопнуть жила. Ты… не можешь… кулак… разжать обратно. (Берет его руку.) Попробуй. Пальцы сделай так. (Показывает пятерню.) Можешь?
Акимов (в ужасе) . Не могу.
Никифорэ. Попробуй. Вот так!
Акимов. Что это? Не могу разжать.
Никифорэ. Не старайся! Нет! Будет плохо. Может лопнуть здесь. (Показывает на висок.)
Акимов. Николай! Ну-ка разожми мне кулак.
Николай силится исполнить.
О-ой, ничего себе… (Кряхтит.) Ну что, не можешь?
Николай (тужится) . Сейчас сделаем…
Никифорэ. Ты ему руку оторвешь…
Акимов. Стой, хватит! Отпусти. О, е… Это что… это гипноз, что ли? Никифорэ, разожми руку, мне изнутри давит… (Пританцовывает от боли.) Что это?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу