Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

Но на следующее же утро от радости не осталось и следа. Придя в школу, Питер обнаружил, что вместе со зрением у него обострился и слух. «Четырехглазый», «слепой крот» – так его теперь называли. Из волшебного предмета очки превратились в шрам, который выделял Питера среди всех остальных.

Но это было не самое худшее. Когда окружающий мир обрел четкие очертания, Питер стал замечать, как другие дети на него смотрят. Он понял, что служит всеобщей мишенью для насмешек. Вернув себе стопроцентное зрение, он потерял желание им пользоваться и теперь ходил, опустив глаза.

– Мы мамаши-хулиганки, – сказала Алекс, складывая ругательное слово из разноцветных счетных палочек.

В школе был день открытых дверей, и они с Лейси сидели за маленькой партой, задрав колени, как кузнечики.

– Все это очень забавно, – укоризненно произнесла Лейси, смешивая палочки, – пока кто-нибудь из нас не окажется судьей.

– Боишься вылететь из подготовишек? – рассмеялась Алекс. – А что касается моего судейства, то праздновать победу пока рановато.

– Подождем, – сказала Лейси.

Учительница, наклонившись, дала женщинам по маленькому листочку бумаги:

– Теперь, пожалуйста, напишите по одному слову, которое наилучшим образом описывает вашего ребенка. Потом мы составим из этих слов коллаж любви.

Алекс искоса взглянула на Лейси:

– Коллаж любви?

– Не будь такой язвой! Это же школа, подготовительный класс!

– А кто сказал, что я умаляю значение подготовительного класса школы? Именно здесь учат самым важным вещам, которые нужно знать о законе: не дерись, не бери чужого. Не убивай, не насилуй.

– Да-да, как сейчас помню этот урок. Он был у нас сразу после большой перемены.

– Ты поняла, о чем я говорю. Об общественном договоре.

– Что, если ты станешь судьей и должна будешь утвердить закон, которого не одобряешь?

– Во-первых, еще не факт, что я окажусь в такой ситуации. Во-вторых, если окажусь, то, как бы отвратительно я себя ни чувствовала, я это сделаю. Тебе вряд ли захотелось бы зависеть от решения судьи, который подходит к делу необъективно. Поверь мне.

– Если ты с головой уйдешь в новую работу, то когда же ты будешь самой собой? – спросила Лейси, делая маленькие надрывы по периметру своего листочка.

Алекс, усмехнувшись, сложила из палочек другое бранное слово.

– На дне открытых дверей в подготовительном классе, наверное.

Вдруг подбежала раскрасневшаяся Джози.

– Мама, мы закончили! – объявила она и потянула Алекс за руку, а Питер тем временем устроился на коленях у Лейси.

Ребята приготовили для матерей какой-то сюрприз в игровом уголке. Женщины встали, и дети повели их за книжный стеллаж, мимо маленьких ковриков, сложенных в стопку, и стола для опытов, на котором лежала гниющая тыква, похожая на одного известного Алекс прокурора: та же рыхлая мякоть, та же кожа, испещренная оспинами.

– Это наш дом, – объявила Джози, отодвинув брусок, служивший дверью. – Мы поженились.

Лейси толкнула Алекс в бок:

– Я всегда мечтала породниться с кем-нибудь, с кем можно найти общий язык.

Питер встал перед деревянной кухонной плитой и принялся помешивать в пластмассовом горшочке воображаемую еду. Джози накинула огромный лабораторный халат:

– Мне пора на работу. Буду к обеду.

– Хорошо, – отозвался Питер, – приготовлю тефтельки.

– А кем ты работаешь? – спросила Алекс.

– Судьей. Целый день сажаю людей в тюрьму, а вечером прихожу домой и ем макарошки.

Джози обошла вокруг сложенного из кубиков домика и снова вошла.

– Садись, – сказал Питер. – Опять ты задержалась…

Лейси закрыла глаза, подумав: «Кого я сейчас вижу? Саму себя или свое отражение в зеркале, которое мне, мягко говоря, не льстит?»

Отставив в сторону игрушечные тарелки, дети перешли в другую часть своего «дома» – квадратик в квадратике:

– Это наша кровать.

Подошедшая учительница шепнула Алекс и Лейси:

– Они все время играют в семью. Прелесть, правда?

Питер лег на бок, поджав коленки, а Джози пристроилась к нему сзади и обняла его за талию.

«Интересно, – подумала Алекс, наблюдая за дочкой, – откуда у нее представление о том, как должна выглядеть счастливая пара, если она никогда не видела возле меня ни одного мужчины?»

Лейси оперлась о кубик и написала на своем кусочке бумаги слово «нежный». Алекс была согласна: Питер действительно был нежным мальчиком, и это делало его крайне ранимым. Он нуждался в ком-то вроде Джози, кто бы обнял его и защитил.