Джоди Пиколт: Девятнадцать минут [litres]

– А тебе вредно курить.

Алекс почувствовала, как ее лицо вспыхнуло.

– Я не…

– Мама, – вздохнула Джози, – даже если ты открываешь в ванной окно, когда куришь, полотенца все равно пахнут табаком. – Она подняла глаза, как будто спрашивая мать, не попытается ли та высказать ей новый упрек.

Однако, кроме курения, других вредных привычек у Алекс не было. У нее попросту не хватало на них времени. Она была бы рада, если бы могла с уверенностью сказать то же самое про свою дочь, но ей, как и всем, кто видел Джози, оставалось только предполагать, что эта симпатичная девочка, круглая отличница, пользующаяся популярностью в своем классе, достаточно разумна, чтобы не наделать серьезных ошибок. У этой девочки большое будущее. Она именно такая, какой Алекс мечтала видеть свою дочь.

Когда-то Джози очень гордилась тем, что ее мама – судья, и хвасталась этим всем подряд: стюардессам, кассирам в банке, продавщицам в супермаркете. Она расспрашивала Алекс о делах, которые та рассматривала, и о решениях, которые выносила. Все изменилось три года назад, когда Джози перешла в старшую школу и постепенно между ней и матерью выросла стена. Алекс не думала, что дочка скрывает от нее больше, чем скрывает от родителей любой другой подросток. Только вот обычные матери могли судить друзей своих детей только в переносном смысле, а Алекс могла судить их буквально.

– Что у тебя сегодня на повестке дня? – спросила Алекс.

– Тест по всему разделу курса. А у тебя?

– Предъявление обвинений. – Алекс прищурилась, пытаясь вверх ногами прочитать то, что было написано в учебнике дочери. – Это химия?

– Катализаторы, – ответила Джози, потирая виски. – Вещества, которые ускоряют реакцию, но не расходуются в процессе. Например, берешь оксид углерода и водород, добавляешь оксид цинка и оксид хрома и… Что-то не так?

– Нет, все в порядке. Просто я вспомнила свою «С» [1]  В большинстве учебных заведений США используется шкала оценивания знаний «A – F», где «A» приблизительно соответствует пятерке, «F» – двойке, а «С» – тройке. – Здесь и далее примеч. перев. по органической химии… Ты завтракала?

– Выпила кофе.

– Кофе не считается.

– Считается, когда нет времени, – парировала Джози.

Алекс попыталась взвесить, что хуже: на пять минут опоздать на работу или получить очередной жирный минус напротив своего имени во всемирном журнале хороших матерей. Ну разве в семнадцать лет девочка не должна уметь сама заботиться о себе по утрам? Алекс достала из холодильника яйца, молоко и бекон.

– Однажды я рассматривала дело о принудительном помещении в психиатрическую больницу женщины, которая возомнила себя Эмерилом [2]   Джон Эмерил – шеф-повар, ресторатор, звезда телеэкрана и автор кулинарных бестселлеров. . Муж отвез ее в сумасшедший дом, после того как она, сунув в блендер целый фунт бекона, начала гоняться за ним по кухне с ножом, крича: «Бам!»

Джози оторвалась от учебника:

– Что, правда?

– Такое нарочно не придумаешь, – вздохнула Алекс, разбивая яйцо в сковородку. – Когда я спросила, зачем она положила фунт бекона в блендер, несчастная посмотрела на меня и сказала: «Просто мы с вами по-разному готовим».

Джози встала и, опершись о столешницу, принялась наблюдать за тем, как мать возится у плиты. Ведение домашнего хозяйства не было сильной стороной Алекс. Она не умела запекать жаркое в горшочке, зато гордилась тем, что наизусть знает телефоны всех пиццерий и китайских ресторанов Стерлинга с бесплатной доставкой.

– Не беспокойся, – сухо сказала Алекс. – Я в состоянии приготовить яичницу, не спалив дом.

Но Джози взяла сковородку из рук матери, аккуратно разложила на ней полоски бекона, а потом спросила:

– Зачем ты так вырядилась?

Алекс, нахмурившись, посмотрела на свои туфли, юбку и блузку:

– А что? Слишком похоже на Маргарет Тэтчер?

– Да нет, просто… зачем тебе одеваться так строго? Никто же не видит, что у тебя под мантией. Носи под ней хоть пижаму, хоть свитер, которому уже лет двадцать и который протерся на локтях.

– Видят меня или нет, я должна быть одета, как подобает… представителю системы правосудия.

По лицу Джози пробежала тень, словно мать сказала что-то не то. Алекс посмотрела на дочку: на ее обкусанные ногти, на родимое пятнышко за ухом, на зигзагообразный пробор, но вместо всего этого увидела двухлетнюю девочку, которая вечерами сидела у окошка в доме няни и ждала, когда мама ее заберет.