Юрий Салов - Гонки по лабиринту

- Тебя это удивляет, Андрей?

Шальнев кивнул.

- Да, это так.

- Но...?

Андрей колебался.

- Значит слухи о ней - правда... с несколькими полевыми командирами.

- Да. - Подтвердил Пительников, задержав взгляд на освещенном солнцем дворе. Ну, я был в курсе слухов, - сказал он, вздохнув. - Я их проверил. В основном по личным причинам, но я оправдывал это и профессионально, поскольку жил с ней. Насколько мы могли судить, это не были слухи. У нее было много парней, задыхавшихся после нее. У некоторых из них было сверхактивное воображение, они выдавали желаемое за действительное. У нее было несколько романов, но ничего такого, что можно было бы назвать неразборчивостью в связях.

Что-то здесь не сходилось, но Андрей оставил это в покое. Покойный Белов утверждал, что не понаслышке знаком с ее техникой "тело по найму". Либо Белов опрометчиво цитировал разные сплетни ради достоверных слухов с крупицей правды, либо он всерьез обманывал себя относительно того, что на самом деле пережил. И доктор Гражинский нашел ее неуловимой сиреной. Молодая женщина, намекнул он, с беспокойной душой. А потом он променял на нее год своей жизни. Лена Муравьева, казалось, внушала сильные и противоречивые эмоции.

- Ты не знаешь, где она? - Спросил Борис.

Андрей покачал головой.

Пительников ему не поверил, но переспрашивать не стал. Он не закончил говорить, не закончил говорить прямо из нутра, как будто это было своего рода эмоциональное самобичевание; каждый раз, когда он упоминал ее имя или вызывал мысленный образ ее, это резало до глубины души. Но он предпочел бы истечь кровью, чем вообще не думать о ней.

- Сначала она, конечно, не знала, что ей грозит опасность, - сказал Пительников. - Я обнаружил это как раз в то время, когда начался наш роман. Все сразу. Вот так оно и есть, чаще, чем нет. Я собрал на нее все, что мог, все, что знало ГРУ, все что знала наша агентура здесь. Через некоторое время каждый мой вздох был похож на вздох Лены Муравьевой. Я чувствовал ее запах во сне.

Он снова взял запотевший стакан, поднес его к виску, провел холодным стаканом по лбу и на мгновение закрыл глаза. Затем он снова поставил его на стол, где с каждой минутой растекалась растущая лужа.

- Когда она вернулась из России, местная гэбуха начала наблюдать за ней, как только она приехала, - продолжил он. - И мы стали работать одновременно. Вот почему я завербовал ее. Это был предлог, чтобы не спускать с нее глаз. Я не знаю, что я думал, что будет результатом всего этого. На самом деле я не думал об этом. Вот как я на нее напоролся. Я поддерживал эту девушку.

Следить за ней оказалось сложнее, чем я рассчитывал. Я должен был делать это по инструкции, я передал ее одному из своих людей. Она была сообразительной, ей не потребовалось много времени, чтобы научиться делать это правильно. - Он покачал головой. - Но она знала недостаточно. В мгновение ока парень, работавший с ней, обнаружил ее роман с Дмитрием. Это поразило меня, как настоящий удар по голове, и произвело тот же эффект. Отрезвляющий.

Андрей вспомнил свои разговоры с Федоровым. Он никогда не намекал на это. Несмотря на все его грубые ссылки на Диану и Бориса, даже на его поверхностное пренебрежение к Лене, он никогда не говорил ничего неуважительного о ней. На самом деле он выражал только восхищение. Опять же, Андрей должен был это предвидеть.

- Я уже говорил вам, что пришел в себя немного поздно, - продолжал Пительников. - Я совершил классическую ошибку. Это могло бы стать концом моей карьеры. Все еще может быть. Вы пришли сюда как раз в тот момент, когда все это началось. Дело в том, что это беспорядок. Разные повестки дня, множество подтекстов.

Пительников повернулся на стуле, положив локоть на стол и скрестив ноги.

- Если ты не объяснишь мне, какого черта тебе нужен этот дневник, - сказал он, слегка наклонив голову и не глядя на Андрея, - я не стану тебе помогать. Прямо сейчас ты подливаешь масла в огонь; я не собираюсь сидеть здесь и смотреть, как ты все это разнесешь к чертовой матери.

- Справедливо, - сказал Андрей. - Я хочу достать дневник. Я в долгу перед ее матерью. Если она захочет вернуться домой, я все устрою. В противном случае, это не мое дело. Но прежде чем я уйду, я хочу узнать, какая опасность ей угрожает.

Андрей демонстративно взглянул на часы, давая понять, что он собирается уходить.

- В этой стране полно исчезнувших людей и разных тайн, - устало сказал Пительников. - Черт. - Он все еще сидел с опущенной головой, его глаза были рассеяны, мысли скрыты за пеленой алкоголя и заученного подозрения, которое определяло его жизнь. - Независимо от моей личной связи с Леной, - сказал он наконец, - у меня здесь агент в беде. Вот как я должен на это смотреть. Я знал немало офицеров, которые подставляли свои шеи ради своих агентов. Несмотря на то, что говорится в инструкциях, определенное количество эмоциональных инвестиций неизбежно, когда вы работаете с человеческим интеллектом. Вот это определение. Дело в том, что я обязан вытащить ее из беды, по уважительным причинам, кроме личных. Если окажется, что она разрушит мою карьеру, когда все это закончится, - он покачал головой, - Что ж, черт возьми, я не удивлюсь.