Гийом Мюссо - Скидамаринк

Тем не менее, стоя перед великолепной ширмой «Дощатый мост в Яцухаси» Огато Корина, полностью покрытой сусальным золотом, я мысленно возвращался к женщине, которую я любил, о гомосексуальности которой я узнал лишь пару часов назад, а также узнал, что она была вовлечена в убийство трех человек, пусть даже они были подонками.

На стойке в кафе я заказал черный чай с лимоном и кренделем, который сразу же съел, и краем глаза следил за экраном телевизора, по которому транслировали дебаты по World TV: кризис демократии: миф или реальность? Один из журналистов, который, по-видимому, защищал тезис о разрыве связи между правительством и населением, напомнил, что на последние выборы пришло менее 40 % электората. Статистика утверждала, что практически все голосовавшие были людьми с высоким достатком, тогда как бедное население на выборы не пошло. Они не верили, что политики смогут реально повлиять на уровень их жизни. Другой журналист хотел взять слово, но его прервал экстренный выпуск новостей. Невероятные сведения приходили со всевозможных источников информации: Вице-президент США исчезла.

Глава 20. Исландия

Аэробус А320Ю, летевший из Нью-Йорка, начал снижение над Рейкьявиком. Полет до Исландии занял четыре с половиной часа. Поздним утром я покинул Соединенные Штаты. Барбара, Витторио и Магнус составили мне компанию до аэропорта «Джон Кеннеди». Перед посадкой мы несколько раз обнялись. В этот момент ни наши обманы, ни предательства не имели никакого значения. Осталась только близость людей, которые уважают друг друга и которые чуть было не погибли, сражаясь плечом к плечу.

Я долго разговаривал с Барбарой. Та, которая в самом начале показалась мне самой далекой от моего мира, оказалась, в конце концов, больше всего похожей на меня. Конечно, мы придерживались различных мнений по многим вопросам, но это можно было объяснить нашей общей потребностью противопоставлять свои взгляды, чтобы существовать в глазах друг друга. Я был убежден теперь, что в глубине души мы не были такими уж разными, по крайней мере, в том, что прожили зря первую половину своего земного существования. Чем больше я узнавал ее, тем больше мне становилась очевидна глубокая рана, которую она старательно прятала внутри себя. Очевидно, ее жесткость, цинизм и страсть к деньгам были лишь звеньями, цепляющимися друг за друга, чтобы сформировать прочную кольчугу, предназначенную защитить ее от ран и ударов, определяемых судьбой для слишком нежных и романтичных существ. Я знал, что, несмотря на все слова, в ее груди билось живое сердце и, как и все, она нуждалась в нежности, букетах цветов, любовных записках и завтраках в постели.

Когда мы прощались, она почти торжественно взяла мою руку и попросила прощения.

– Позаботься о себе, – сказал я ей по-французски.

Я откинул светлую прядь волос, закрывавшую ее глаза, чтобы посмотреть на ее лицо.

– So do you, – мягко ответила она.

Мы уже десятки раз обдумывали проблему, но так и не пришли ни к какому решению. Единственное, в чем мы были уверены, это то, что Мелани исчезла, когда находилась дома. По мнению телепередач, основной версией следователей было похищение, совершенное одной крупной террористической организацией, которая в последнее время совершила ряд жестоких правонарушений на американской территории, чтобы установить неспокойную атмосферу и дестабилизировать правительство. В прессе часто упоминали китайские или иракские следы, но для нас это исчезновение не имело ничего общего с внешней политикой. Если заключение, к которому мы пришли накануне, было верным, то для своей четвертой террористической атаки Мелани организовала собственное похищение.

Поэтому мы сомневались, не завершится ли это исчезновение, в конце концов, суицидом, и надеялись, что она попробует связаться с нами, прежде чем совершить непоправимое. До последней минуты Барбара проверяла свою электронную почту, почтовый ящик и автоответчик, но мы не получили ни сообщения, ни письма, ни звонка. Оставалось самим определить место, где Мэл могла найти себе убежище. Все ее действия, с самого начала нашего приключения, казались следствием тяжелой нервной депрессии. Витторио нисколько нас не успокоил, признавшись, что начиная с их первой встречи, она не могла уже обходиться без антидепрессантов.

Если Мелани действительно хотела умереть, то действовать нужно было быстро. Учитывая ее склонность к символам, которую она всячески демонстрировала до сих пор, мы должны были определить места, которые имели для нее особенное значение.