Эндрю Ридкер - Альтруисты

Он приполз в кухню. Порылся в шкафчиках и нашел коробку «Шоко-хрустиков». Затекшая левая рука неприятно зудела. С кухни было слышно, как Ульрика громко, могуче сопит в подушку. Крошечная квартирка, соседи-подростки, тевтонский храп любимой… Артур с неохотой признал, что все это пустяки, не стоящие его внимания. А точнее, неотъемлемые составляющие его жизни, без которых он — никто.

Эпоха Угрызений Совести началась с вечеринки для педсостава, где Артур познакомился с Ульрикой. Его привлекли старые добрые роковые прелести: саркастичность, молодость, немецкое происхождение. В университете она преподавала недавно — медиевистику на историческом факультете.

— Медиевистика, надо же… — повторил Артур. Он опрокинул остатки пино-гриджо в рот и смял пустой стаканчик. — А я думал, к нам теперь только цифровых гуманитариев берут {15} 15 Цифровые гуманитарные науки — область знаний, созданная на стыке компьютерных и гуманитарных наук. Целью исследований в данной сфере считается сохранение культурного наследия с помощью компьютерных технологий. .

— Фот как? — Ее «в» звучало скорее как «ф»: немецкий акцент придавал ее дыханию праздную свежесть, словно мятный леденец после обеда. — Видимо, я — то самое исключение, которое доказывает правило.

Артур был настолько заинтригован, что не стал подвергать сомнению уместность идиомы.

Вечеринку организовала Комиссия по междисциплинарному прогрессу. Эта комиссия — нарост на раковой опухоли университетского фонда пожертвований, — помимо прочего, проводила обязательные к посещению мероприятия для профессорского состава. Приглашенных выбирали случайным образом, как коллегию присяжных. И так же, как в случае с судом присяжных, народ терпеть не мог обязаловку. Однако всем уклоняющимся грозило «временное отстранение от профессиональной деятельности», а этого Артур, так и не заключивший с университетом бессрочного контракта, не мог себе позволить. Он смутно догадывался, зачем нужны подобные вечеринки: наверное, члены КМП решили, что, если загнать десяток поддатых педантов в одну комнату, они рано или поздно изобретут что-нибудь полезное и коммерчески успешное, а университету достанутся все лавры. Но профессура не желала изобретать полезное, они только мялись и разбивались на кучки по дисциплинам: гуманитарии облюбовали стол с закусками, а технари и инженеры — скамейки. Ульрика сама подошла к Артуру.

С тех пор как четверть века назад Артуру стукнуло сорок, он начал понемногу свыкаться с фактом, что женщинам он больше не интересен. Дабы окончательно с этим примириться, он решил полностью игнорировать секс во всех его проявлениях (тем более что у них с Франсин редко доходило до постели): пренебрегать женщинами так же, как они пренебрегали им. Затея была, мягко говоря, амбициозная, даже для Артура, но он неплохо справлялся — во многом благодаря непременной ежеутренней мастурбации, позволявшей ему сохранять ясность мышления хотя бы до обеда. Но проигнорировать стройную медиевистку он не мог. И она — о чудо! — тоже обратила на него внимание.

— К слову о цифровых гуманитариях, — сказала она, показывая ему мобильник.

На экране появилась фотография хипстера во фланелевой рубашке, обрамленная красным сердечком популярного приложения для знакомств.

— Мне тридцать пять. Предлагают вот такого мужчину. Как по-вашему, я достойна большего?

Артур, конечно, считал, что достойна.

— Покажите-ка остальных.

Он встал рядышком: его подбородок был примерно на уровне ее изящной ключицы. Она принялась смахивать экран влево, листая фотографии. Ее телефон оказался набит портретами брюхастых мужиков в спортивных футболках. Артур невольно приосанился. Осмелел. Безусловно, он был не пара Ульрике. С высоты своего внушительного роста она наверняка приметила его бледную плешку размером с кипу. Но вот же диво: они весело хихикали, разглядывая ее потенциальных партнеров. Господи, думал Артур, все-таки технологии — это чудо! Они дают тебе возможность разить соперников одним движением пальца, пока тебя невзначай касается бедром прекрасная немка.

— Никогда не пойму здешних мужчин, — сказала Ульрика, пряча телефон в задний карман.

— Здешних? — уточнил Артур. — Или мужчин в целом?

Она засмеялась:

— Здешних, наверное.

— Американские мужчины долго взрослеют.

— Правда?

— Ага. Это называется «продленное детство». На прошлой неделе об этом была статья в «Таймс». Значит, «Сент-Луис пост диспэтч» через годик тоже спохватится.