Евгений Бузни - Джалита

— Ишь ты, какой шустрый, — со смехом в голосе сказал Горохов. — Это тебе не горшки лепить. Тут поработать мозгами надо, посоображать.

— Гонорар пополам, Герман Николаевич.

— Ладно, подумаю.

Тут ему в голову пришла неожиданная мысль, и он сразу поделился ею:

— Ты знаешь, вспомнился вдруг один эпизод. Года два назад погиб в драке сын большого партийного босса. — И он назвал фамилию. — Помню, что дело закрыли по звонку, да оно и непонятное какое-то было. В принципе никто им не занимался по настоящему. Можно глянуть, конечно, однако гарантию стопроцентную на сенсацию не даю. Это вот на первую вскидку, что пришло в голову, а так могу посмотреть ещё что-то.

— Нет, мне кажется, то, что вы сказали, может быть интересным. Фамилия говорит сама за себя. Давайте я сейчас и приеду. Чего тянуть?

Не прошло и часа, как молодой журналист по имени Алик и Горохов сидели за прокурорским столом, рассматривая дело с гибелью Вадима. В нём было много неясного. В постановлении о прекращении дела говорилось о смерти в результате пьяной драки. Что погибший был пьян, подтверждалось судебно-медицинской экспертизой. Причина смерти связана с сильным ударом, переломом шейных позвонков, большой потерей крови. Но не установлено как Вадим попал в эту драку, если все участники потасовки, вызванной ревностью, утверждали, что погибшего в глаза раньше не видели. Конечно, это могло быть ложью. Удивляло и другое, почему Вадим был обнажён, тогда как все остальные дравшиеся оказались одетыми.

Алик сумел, правда, сразу найти ответы на все вопросы.

— Здесь всё ясно. Сначала вместе пили. Потом не поделили девушку. Вадим забрал её в другую комнату, где и разделся, занимаясь с нею любовью. Кто-то из ревнивцев уговорил друзей: ворвались к занимающимся развратом, и началась драка. Кто-то хватил Вадима по шее железякой, ну, и пока трезвели да разбирались, он и скончался, тогда все и стали отказываться, что знают Вадима.

Кто-то из вышестоящих не хотел публичного скандала, и дело быстренько закрыли. Из этого можно что-то слепить. Пусть небольшая, но сенсация с сынком большого партийного начальника получится.

— По тому, что у нас есть, наверное, так всё и было, — согласился Горохов.

— Но я на твоём месте съездил бы ещё в университет.

— О чём речь, Герман Николаевич? Сейчас же и поеду.

Несколько дней спустя, в кабинете Горохова, когда тот по обыкновению потирал нос, раздался телефонный звонок и на привычное «Слушаю!» из трубки донёсся восторженный голос Алика:

— Герман Николаевич, ну вы удружили. Получается настоящая большая сенсация. Вы себе не представляете: там, оказывается, замешано КГБ. Я всё узнал. Пришлось помотаться. Говорил даже с работником ресторана, который обслуживал этот вечер в самом университете. Через неделю материал выйдет, читайте. В случае чего не забудьте меня поддержать, а гонорар, как договорились.

В ответ Горохов не успел ничего ответить — запищали короткие гудки.

Через неделю действительно появилась большая статья за подписью Аликберова. Горохов, увидев подпись, рассмеялся. Фамилия Алика была Бербер. Он удачно, как подумал Горохов, соединил для своего псевдонима имя и часть фамилии. Сама же статья буквально кричала громким заголовком «Звонок КГБ — всё шито-крыто» и не менее звучные почти рекламные фразы через две страницы: «КГБ покрывает убийц. Наш корреспондент ведёт расследование».

В статье рассказывалось, как студент института имени Мориса Тореза Вадим Демьянов (настоящую фамилию газета решила не давать, превратив в неё отчество парня), сын большого партийного чиновника, пришёл в МГУ к своим друзьям студентам на празднование Рождества, оплатив весь шикарный стол из, можно сказать, народной кассы, поскольку сам ещё нигде не зарабатывал, в стельку напившись, с кем-то подрался из-за девушки и был зверски убит.

В статье подробно описывался богато накрытый праздничный стол, весёлые поцелуи и объятия за столом. Но таковой, по мнению корреспондента, словно побывавшего на этом торжестве, оказалась лишь внешняя сторона дела. Корреспонденту удалось узнать, что за всем этим почему-то стоял всемогущий комитет государственной безопасности, по звонку которого, очевидно, и было закрыто нераскрытое дело. Читателю предлагалось следить за ходом журналистского расследования по следующим публикациям молодого талантливого журналиста Аликберова.

Настенька, встреченная на Курском вокзале своей сестрёнкой Верой и папой, уселась в папину машину, и через несколько минут была уже дома, где сначала попала в объятия бабушки, потом мамы, выскочивших для встречи в прихожую, а уж потом подбежала к деду, который неважно себя чувствовал и в последнее время не торопился уходить со своего кресла.