Евгений Бузни - Джалита

— По вашему заданию я расследовал только вопрос о СПИДЕ. Мне говорили об убийстве в драке, но оно, как я понимаю, к нашему вопросу не имеет отношения. Девушку, которая была с иностранцем там, в университете, я нашёл.

Сегодня она приезжает из командировки, и мы встретимся. А кто занимался делом об убийстве, я не знаю.

— Выяснить немедленно и доложить. Убеждён, что мы там и слухом и духом не причастны. Скорее всего, это опять что-то корреспонденты напутали. Их хлебом не корми — дай только куснуть кого-то, чтоб зазвенеть на всю страну. А может специально так сфабриковано. Разберитесь и сегодня же.

Поваров позвонил в университет, где мгновенно получил ответ на первый вопрос, волновавший полковника. Оттуда сообщили, что к ним приходил журналист, который расспрашивал об убийстве и, рассказывая о происшествии на Рождество, упомянули, что этим же интересовалось КГБ. Теперь в университете сами взбудоражены статьёй, полагая, что журналист сделал выводы, основываясь только на этой фразе.

Чтобы убедиться в этой версии, поваров поехал сначала в прокуратуру к Горохову. Взяв второй раз дело, изучал его внимательнее, чем прежде, когда занимался вопросом СПИДа, и поинтересовался, кто же именно звонил с просьбой закрыть дело. Выяснилось, что звонили из МИДа и сам отец Вадима, которому не нужно было судебное разбирательство. Но он, как отец, имел на то право. А почему звонил МИД, Горохову было не известно.

Поваров поехал к Сокову. Теперь речь у них шла не о СПИДе, а об убийстве. Но Соков, прочитав статью, сам был изумлён, и сказал, что драка, возможно, была после того, как они с Аль-Саидом уже ушли.

— А где были в это время Настя и Вадим? — поинтересовался Поваров, помня, что двое других участников пирушки — Юра и Валя — ушли раньше. Они оставались?

— Они были в другой комнате.

— Вы хотите сказать, Борис Григорьевич, что Настя могла быть в любовной связи сначала с Вадимом, а потом с Аль-Саидом? Из наших предыдущих бесед я понял, что они могли встречаться уже без вашего присутствия, то есть после этой вечеринки. Но из беседы с подругой Насти, а нам удалось её найти, как и саму Настю, с которой, правда, я ещё не говорил, девушка была в любовной связи с Аль-Саидом именно в ту ночь празднования Рождества. Так с кем же она сначала спала? — Резковато, начиная раздражаться, спросил Поваров и посмотрел прямо в глаза Сокову.

Того опять бросило в пот, он достал платок и начал долго вытирать мелкие капельки пота со лба, носа щёк. Борис Григорьевич явно волновался и Поваров заметил, подумав: «Что же это он, чёрт, так потеет всё время? Может, есть, отчего переживать?»

Соков же был в панике. Он не мог рассказать всего, но понял, что дела его идут в этом смысле всё хуже и хуже. Убийство Вадима его волновало мало.

Но то, что он, Соков, ответственный работник МИДа, которого прочат уже в заведующие сектором, может оказаться обвинённым в групповом изнасиловании, а иначе то, что произошло квалифицировать нельзя, это может стать крахом не только карьеры, но и удачной семейной жизни — молодая жена Сокова была дочерью заместителя министра. Настю уже нашли. И если она расскажет обо всём, как было, это крах всему. Он долго обдумывал, что сказать, вытирая пот, предлагая чашечку кофе, доставая кофейный сервиз из шкафа.

Наконец, решив, что часть правды лучше, чем ничего, начал говорить:

— Хорошо, Олег Викторович. Вы меня, можно сказать, прижали в угол.

Не хотелось об этом говорить — дело то интимное, оно обычно на совести самих участников, поэтому не хотелось вдаваться в подробности, тем более что мне мало что известно.

Соков, не торопясь, разливал кипяток из подогретого чайника, немецкого производства, насыпал растворимый кофе в чашки и продолжал:

— Когда мы праздновали, Настенька немного перебрала и пошла в другую комнату отдохнуть. Аль-Саид через некоторое время сказал, что посмотрит, как она себя чувствует. А я ушёл в фойе позвонить домой, сказать, что скоро уже приеду. Говорил долго, когда вернулся Аль-Саид был с Вадимом. Ну, мы попрощались, а Вадим пошёл в комнату к Насте. Так что спал кто-то с кем-то, как вы сказали, или нет, я утверждать не могу. Позже, конечно, Настя могла встречаться с алжирцем, если они договаривались. Тут уж я не мог проконтролировать.

Поваров почувствовал, что Соков успокоился. Видимо легенда, придуманная им, его устраивала. Но Олегу пока ничего не оставалось, как поверить сказанному и он спросил, пытаясь прояснить другое: