Евгений Бузни - Александра

Но Горбачёв, как всегда, сделал всё по своему, заявив обтекаемо, что Советский Союз не будет мешать общеевропейскому процессу и стоит за создание общеевропейского дома. Встретившись через полгода на Кавказском курортном побережье с канцлером Гемании Колем, Горбачёв подтвердил своему другу, что никаких возражений против объединения Германий не имеет. И объединение произошло практически без условий, лишь с обещанием со стороны Германии построить дома для советских военнослужащих в России. Блок НАТО сохранился, Варшавский договор распался.

Спешным порядком выводились советские войска из европейских стран, селились на просторах Родины в палатках и временных сооружениях, бросая за собой на произвол судьбы оборудование, технику, плацдармы, стоившие огромных денег, крови и пота советских людей.

Горбачёв всего этого будто бы не видел.

9 декабря лидер оппозиционной некогда «Солидарности» Лех Валенса избирается Президентом Польши. А 17 марта следующего года в Советском Союзе проводится всенародный референдум по вопросу быть ли Союзу единым, хотят ли этого народы огромной страны. Все почти хотели и ответили «да». Народ не представлял себе другой жизни и не хотел. Но это народ.

12 июня лидер оппозиции в Советском Союзе Борис Ельцин избирается Президентом Российской Федерации. В этом же месяце Словения и Хорватия объявляют о своём отделении от Югославии.

Настенька устала следить за водоворотом политических событий, которые демонстрациями протеста проходили всё время мимо их музея Николая Островского на Тверской улице. Пробираясь сквозь толпы спекулянтов, буквально не дававших возможности спокойно идти по подземным переходам, она старалась не видеть опротивевшие обложки порнографических журналов и столь же безвкусных по внешнему виду и внутреннему содержанию массовых листовок, каких-то невероятных газетёнок со странными названиями, религиозных книжонок, гороскопов, брошюрок с гаданиями по руке и другим частям тела, билетов в новые театры на бездарнейшие спектакли, на которые можно было идти, только при большом желании увидеть обнажённых актёров, за что, собственно, и брались деньги от посетителей.

Успокаивалась она всякий раз при входе в музей, где её сразу охватывала тишина и умиротворённость, торжественное спокойствие. Время здесь останавливалось и можно было вздохнуть спокойно, отдышаться от наружного бурления бестолковщины, как любила называть всё это Настенька. Узнав, что до первой намеченной экскурсии ещё есть время, она шла в хранилище фондов, где вместе с Татьяной Евгеньевной и Евгением Николаевичем садились пить чай и разговаривать. От политики уйти было трудно в таких случаях, но Татьяна Евгеньевна всегда в сердцах прерывала их, говоря со смехом в голосе, но возмущённо:

— Опять вы за своё. Надоела уже эта политика. Расскажи, Настенька, лучше о своём Женечке. Что он ещё у тебя отчебучил? В садик-то пошёл уже?

Настенька любила рассказывать о сыне и с удовольствием подхватывала эту тему:

— А мы его и не собираемся отдавать в садик. Свекровь не работает и думать не позволяет, чтобы куда-то отдавать его.

— Так он же у вас вырастет эгоистом.

— Я тоже так говорю, но бабушка Женечки говорит, что сумели же они воспитать Володю хорошим человеком, сумеют и внука сделать не хуже.

— Ребёнку нужен отец и братья и сёстры.

Это уже комментировал Евгений Николаевич, отрываясь от архивных бумаг. За два года работы в музее он успел узнать много нового из биографии Островского и теперь пытался выяснить подробности появления романа «Как закалялась сталь». Время от времени в центральной прессе появлялись его статьи, в которых он всегда давал неопубликованные ранее страницы романа со своими мыслями по этому поводу. Всегда проводил параллели между сегодняшними днями и временем, в котором жили герои романа и его автор.

— Но, — говорил Инзубов, — с каждым днём всё труднее пробивать статьи об Островском. Всех интересуют события только сегодняшние или, если это критика коммунистов. Проявляют интерес к настоящей истории только «Советская Россия», «Учительская газета» да «Советский воин». Пришёл на днях в редакцию «Советской культуры», так там и смотреть материал не стали. «Вы что, — говорят, — не понимаете, какое сейчас время? Кому какое дело до коммуниста Островского? Это вчерашний день».

Настенька молча смотрела на Евгения Николаевича, делая попытку уловить в его взгляде скрытый смысл сказанных бегло слов «Ребёнку нужен отец».