Владимир Логинов - Ад криминала - Рассказы и очерки

— Баба одна, зараза, все лицо расцарапала, — вышел из ванной Забриха. — Время без пяти, водка кончается, народ совсем озверел: ментов смели, бутылки по головам передают, мужик один с орденами и медалями, инвалид войны, в очередь влез, а как вылез — в руках две бутылки, а от медалей одни колодки торчат, пуговиц как не бывало, с мясом…

— Это ж надо довести своих граждан до такого скотского состояния! — искренне ужаснулся президент. — Тебе, поди, и штрафную не мешало бы. Достань-ка фужер, Марина.

Марина достала фужер для сухого вина, и Исаак Давидович наполнил его до краев.

— За знакомство, хоть и при печальных обстоятельствах, — поднял он свою стопку.

Выпили. Режиссер занюхал рукавом, Марина протянула ему бутерброд с икрой. Он жадно проглотил его и выдохнул:

— Наливай еще.

Президент разлил как в первый раз: гостю в фужер, себе с дочерью — в стопки.

— Ну, а теперь я скажу, хоть и диссидентов не люблю, потому что они похожи на крыс, бегущих с корабля во время пожара или сильного шторма, — заключил Рыжий.

— Стой, — прервал его Хозер. — Не путай божий дар с яичницей. Меня выгнал за границу КГБ, я не хотел уезжать. Мне сказали: или катись, или посадим. Вот почему я уехал. Не путай меня с теми, кто, сам понимаешь…

— Ну понятно, господин президент. Я хотел сказать, что ты хоть и иудей, но любишь Россию. Ведь правда, что всех вас там без разбора национальностей называют русскими?

— Правда. А Россию я люблю так, что дай Бог такой любви иному чистому русскому.

— Вот за Россию давай и выпьем!

— С большим удовольствием, — согласился президент и опрокинул свою рюмку.

Часам к одиннадцати Рыжий был готов: едва шевелил языком и клонил голову набок. Он читал стихи Богатого, плакал по другу, горевал, что нельзя их опубликовать. Но Хозер, убеждал его, что завещание поэта — святое дело и надо его непременно выполнить. Когда допили вторую бутылку, президент неожиданно предложил:

— А давайте сейчас отвезем на свалку мешки и кремируем. Заодно подышим свежим воздухом…

— А что?! — обрадовался Забриха. — Поехали! Только надо мешки завязать. Я все собрал.

— И бутылку прихватим, там выпьем.

— Вот это ты молодец, мой президент. Дай я тебя поцелую!

— Целоваться не будем. Иди завязывай мешки, а я подгоню такси. И бутылку с собой захвати.

— Слушаю и повинуюсь, — отдал честь Рыжий и, спотыкаясь, пошел завязывать мешки. — Тут делов-то, — бормотал он в коридоре, — всего два бумажных мешка…

Президент явился минут через пятнадцать и заявил:

— Такси нигде нет. Кое-как уговорил одного частника за двадцатку — туда и обратно. Годится?

— Вполне! — воскликнул Рыжий. — Давай еще по стопке, и поехали!

В машине Забриха уснул. По дороге на свалку заехали в один из гаражей и выгрузили мешки, потом выбрались за город. Приехав на свалку, припарковали "жигуленка" к горящему участку и разбудили Рыжего.

— Удостоверься своими глазами, что завещание выполнено! — прокричал ему на ухо президент, указывая на огонь за окном.

— А? Что? — мычал Рыжий. — Верю, верю, и Марина тут. Поехали домой.

— Поехали, — с удовольствием захлопнул дверцу президент и достал из кармана Рыжего початую бутылку. Режиссер отхлебнул несколько раз и, не открывая глаза провалился в сон.

Когда Хозер с дочерью затащили в квартиру совершенно разобранного Рыжего, в комнате супругов Плаксий горел свет. Ангельское личико Антонины Ивановны, от которого, казалось, исходил божественный свет, было обращено в раскрытую Библию. Она едва шевелила губами, и голос ее, словно тихая и мягкая музыка, пленял слух мужа, лежавшего на белоснежночистой постели.

— "Слух придет в один год, и потом в другой год, и на земле будет насилие, властелин восстанет на властелина, — читала Антонина Ивановна нараспев Книгу пророка Иеремии. — По всему вот, приходят дни, когда Я посещу идолов Вавилона, и вся земля его будет посрамлена, и все пораженные его падут среди него…"

— Постой, постой, Тоня, — встрепенулся Петр Дмитриевич. — Это же про нас все, про Перестройку… Властелин на властелина — это Горбачев на Ельцина, а идолы Вавилона — это Ленин, Сталин, Брежнев, а земля — Советский Союз, который уже посрамлен на весь мир. Чего же я раньше об этом не догадался… Ну-ка, открой Исайю, что ты вчера читала. Там точь-в-точь про Армению и Азербайджан, ну-ка, прочти еще раз…

Антонина Ивановна пролистала несколько страниц назад и поправила на носу очки.