Владимир Логинов - Ад криминала - Рассказы и очерки

Немного о себе. Я — ветеринарный врач со стажем 39 лет, осуществлял ветеринарно — санитарный надзор на рынке города Вавилонска. В данное время я — пенсионер, 65 лет. Осталось доработать один год, чтобы было стажу сорок лет и можно было сделать перерасчет пенсии на 120 рублей, сейчас я получаю 80. Вот за это место и разгорелась борьба не на жизнь, а на смерть. За это место берут взятки: бывший ветврач, исключенный из партии и уволенный, он заявил мне, что взяли две. тысячи рублей с гражданки Лопадиной, чтобы устроить ее на мое место; бывший зав. лабораторией, сейчас лаборант, пойманный за руку; нынешний заведующий мясоконтрольной станцией; начальник ветеринарного отдела области, который торгует служебными местами, он открывает ненужные ветеринарные точки за взятки, присваивает государственные деньги, отпущенные на борьбу с эпизоотией. При аттестации в приказном порядке — 10 рублей с ветврача, 5 рублей — с лаборантки. Ветврачей обложили данью по 100 рублей, а то не будешь работать. Об этом заявил главврач Вавилонска: “Давай сто рублей, я в Москву еду, надо в центр кидать, иначе выгоню". Что он и сделал со мной, хотя я и давал ему эти деньги — четыре по 25 рублей. У меня есть все материалы на этих людей, а также на их мафию из милиции и прокуратуры. Все они занимаются взятками, вымогательством, заставляют меня кормить людей падалью. А когда было собрание работников, гражданка Лопадина, которая выживает меня, сказала: “Ты знаешь (я ей гожусь в отцы), что я за твое место заплатила две тысячи". Да еще обозвала меня врагом народа, кулаком, что я немцам сдался. На том разговор закончился. И еще об одном: меня обвиняют в том, что справки, которые я писал людям на бой и продажу мяса, недействительны. Бывший зав. лабораторией объяснял людям, что эти справки фальшивые, а когда они платят ему деньги по 10 или 25 рублей с крупного рогатого скота, то тогда справки действительны, и он пропускает мясо на продажу.

Уважаемый генеральный прокурор СССР! Я обращаюсь к вам с просьбой, помогите мне восстановить истину, доброе имя гражданина Советского Союза и призвать к порядку прокурора Вавилонска Кулакова, взяточника и бюрократа, покрывателя нарушителей наших законов, указанных в моей жалобе. Дайте мне возможность доработать год, чтобы сделать перерасчет пенсии и спокойно уйти на заслуженный отдых. Плаксий Петр Дмитриевич.

— Ну ты накатал, Митрич, — тяжко вздохнул Рыжий. — Налейте-ка мне чего-нибудь.

Разлили остатки виски и настоянной водки. Президент и старухи пить отказались. Зато Плаксий маханул за двоих и закашлялся. Отдышавшись, он посмотрел на Хозера:

— Ну что — пойдет?

Главный редактор пожал плечами:

— И все это правда?

— Разрази меня гром, если где-то покривил душой! — воскликнул старик и перекрестился.

— Да… Как вы в этом кошмаре живете… И все это называется великая империя.

— Вот так и живем, хлеб жуем, — улыбнулась Фатима.

— Ты вот что, Митрич, — прогундосил Рыжий, прикуривая сигарету. — Отпечатай все это на машинке и отправляй фототелеграммой, если, конечно, денег не жалко.

— Для такого дела не жалко, — согласился Петр Дмитриевич.

В коридоре зазвонил телефон, Марина выбежала в прихожую.

— Звонят из крематория, — сказала она, напуганная. — Говорят, что в понедельник можно забирать урну. Спрашивают, сами приедем или на дом доставить?

За столом растерялись. До сих пор этот вопрос не обсуждался.

— Во сколько забирать? — первым опомнился Рыжий. — Узнай и скажи, что я сам приеду, а то деньги сдерут, что волосы дыбом встанут!

Марина снова убежала к телефону и, вернувшись, доложила:

— После двенадцати.

В комнате опять стало тихо, как перед началом поминок. Все опустили головы, а Забриха потянулся к Марининой бутылке с виски, где оставалось. на донышке, налил себе, выпил и вытащил из пачки сигарету.

— Надо сегодня его сестре позвонить, сообщить, что я привезу урну.

— Это на Украине? — переспросил Плаксий.

— А кто здесь к нему будет за пятьдесят километров ездить? — огрызнулся Рыжий. — А там отец, мать рядом лежат. Похороним рядом с ними.

— Разумно, — согласился Хозер. — Марина, пойди закажи разговор. Вон его записная книжка на столе, там должен быть телефон. А вам, наверное, деньги нужны? — обратился он к Рыжему. — Вот, возьмите на билет, — он вынул из бумажника полсотенную купюру.

— И мы сбросимся, — поддержал президента Плаксий.

— Спасибо, друзья, — пробормотал режиссер, глядя на зелененькую бумажку, положенную на стол Хозером. Растерянность и сомнительное предчувствие охватили его — неспроста президент расщедрился, значит, будет Лешкины стихи выманивать…