Алексей Понедельченко - ПропиСТОны

— Не мешай.

В антракте все встретились в очереди в буфет.

— Где там ваш обещанный конь? — спрашивал спутник Светкиной подруги Миша.

— Кстати, о коне. Тут коньяк по четыре сотки. Дорого, а что делать?

Мужчины ударили по бокалу и закусили бутербродом из чёрного хлеба с укропом и тонким кусочком сала.

— Ух, бля!

— Надо ещё!

Дамы мелкими глотками употребляли шампанское. Прозвенел звонок, и все стали проходить обратно в зал. Серёге захотелось потеряться. После коньяка в зрительном зале стало теплее, а в кресле мягче и уютней. Серёга с интересом смотрел на сцену, но решительно не понимал происходящего.

В какой-то момент он понял, что вот-вот уснёт, и начал больно щипать себя за мочку уха, а позже и вовсе бить по щекам. Сон обволакивал тело, расслаблял мышцы, гладил по спине и шее. Смотря на сцену, Серёга видел и не видел одновременно. Он очень хотел заснуть, но не мог. В подсознании крутились мысли о том, что все эти люди на сцене и в оркестровой яме стараются и работают для зрителя. И если у зрителя есть хоть какие-то остатки совести, то он должен стойко и мужественно терпеть всё происходящее.

И вот на сцене появился какой-то мужчина. Правой рукой он поднимал над головой меч, а левой держал между ног пластмассовую голову коня на палке. Сон как рукой сняло.

— Это что такое? Это и есть конь?

Серёга посмотрел на жену, она дремала. Он повернулся назад и начал искать взглядом остальных, но увидел огромное количество спящих людей. Мужчина на сцене окончил арию и удалился вместе с конём и мечом.

В очереди в гардероб у всех были помятые и заспанные лица.

— А что там, конь был в итоге или нет? — спрашивал Миша, потягиваясь и похрустывая плечевыми суставами.

— Видели бы вы этого коня! — обиженно отвечал Сергей.

Домой решили поехать на такси.

— Что там в опере нынче дают? — спросил таксист.

— Коня! — бросил Серёга, усаживаясь на заднее сиденье.

— В буфете?

— Видимо, да.

Светка молчала.

— Я бы тоже в оперу ходил, если бы время было и деньги. А сейчас ни того ни другого. Машина разваливается, бензин дорожает. На сервис недавно заехал — такой список написали, на три листа! Хули ты плетёшься, ты посмотри на него, а! — водитель начал мигать дальним светом машине, которая ехала впереди.

— Езжай нормально, мы не торопимся, — попробовал успокоить таксиста Серёга.

— Да вы, понятное дело, что не торопитесь, а мне заказов надо побольше до ночи сделать. Ночью работы уже нет.

Вместе с центром города под колёсами закончилась хорошая дорога, и ходовая часть машины начала греметь, улавливая любые неровности проезжей части.

— Езжай тише, у тебя левая шаровая вот-вот отвалится! — попросил Серёга.

— Это ты спинным мозгом чуешь?

— И стойки вытекли сто лет назад уже. Езжай аккуратнее, реально страшно.

— Из-за таких, как ты, я никогда денег не заработаю.

— Видеорегистраторы изобрели из-за таких, как ты! — съязвил Серёга. — Во дворы не заезжай, там сейчас всё в машинах и развернуться негде.

На небе горели звёзды и светила луна. Машины во дворе мигали светодиодами сигнализаций. На детской площадке кто-то выгуливал собаку.

— Я всё проспала! — сказала Светка.

— Ничего страшного.

— А что, кстати, с конём? Я помню, что ты что-то хотел сказать, но я вырубилась.

— Да ничего. Появился конь минут на десять и ускакал на своих двоих.

— Тебе понравилось?

— Ну так. Интересно, конечно, но второй раз я бы не пошёл.

— Наверное, опера — не наш жанр.

Всю ночь Серёге снилось, что он стоит на сцене оперного театра и показывает какие-то фокусы, но в зале никто не смеётся. И чем больше Серёга старался, тем больше людей в зале начинали дремать.

— Как спектакль? — спросил Серёгу Егор на следующий день.

— Да ничего, красивый!

Серёга убирался на посту. Егор менял масло в каком-то старом «Ниссане». Рядом стоял хозяин машины и наблюдал за процессом.

— Понравилось? — продолжал расспрашивать Егор.

— Да не знаю. По-моему, опера — это не мой жанр.

— А с конём что?

— А с конём ничего! — засмеялся Серёга. — Видимо, его на мясо пустили. Не было коня. Только муляж.

— Муляж коня?

— Ну да. У тебя была в детстве палка с головой лошади? Вот и там так же. Наебали, короче. Со Светкой вечно такая херня. Я уже привык. Опера — это ещё не самое страшное.

В разговор вмешался хозяин «Ниссана»:

— Извините, вы о чём говорите сейчас?

— О высоком искусстве! — ответил Егор, закручивая маслосливную пробку.