Алексей Понедельченко - ПропиСТОны

Вася лежал на полу и молчал.

— Что с машиной? — крикнул начальник в цех.

— Заканчиваем!

— Сколько клапанов поменяли? А колпачки? Колпачки все меняйте, они всё равно комплектом продаются. Спонсор ремонта тут на полу лежит, если что.

Начальник вышел в коридор, бросив напоследок обещание в следующий раз уволить.

Вася поднялся на ноги, отряхнулся, постоял какое-то время и вышел в цех. Паша с Игорем заканчивали ремонт несчастной «Шевроле». За окном уже стемнело, под потолком ядовито светили большие лампы.

— Всё нормально? — спросил Вася.

— Пойдёт! — ответил Игорь. — Ты всё время во сне орёшь? Сам себя спалил…

Вася ничего не ответил. Ему хотелось сдохнуть и холодной водички.

P.S.

Михалыч вышел из подъезда, открыл водительскую дверь своего автомобиля и запустил двигатель. Из выхлопной трубы пошёл густой сизый дым с запахом сгоревшего моторного масла. Михалыч хлопнул дверью и закурил. Мимо с мусорным ведром в руках шёл сосед.

— Ебаться приходи, хорошая погода! Михалыч, а чего она у тебя так коптит?

— Сломалось что-то, видимо, делать надо.

— А ты ГРМ давно менял?

— Да хрен его знает. Как купил — ничего не менял.

— Так ты поменяй. У меня вот тоже коптила. Я сперва на колпачки грешил. В интернете пишут, что замена помогает. А тут пробег ремешка подошёл. Заехал на станцию, ГРМ поменяли, и пропала копоть! Конечно, масло поджирает слегонца, но значительно меньше. Небо и земля просто.

Михалыч внимательно слушал соседа.

— И что, реально помогло? Я просто не вижу связи. ГРМ — это же ремень простой, как он с расходом масла связан?

— Да сам не знаю. Я тебе говорю, поменяли ремень, и больше не коптит. Ключа с собой нету, я бы тебе показал! — сосед кивнул на свою красную «Шевроле».

Михалыч задумался.

— А делали мне на СТО у завода. Съезди к ним. Нормальные ребята. Рекомендую!

Паша завернул пачку саморезов в бумагу и положил их в контейнер из-под еды, которую ел в обед.

— Уходя с аэродрома, спизди что-нибудь для дома! — сказал Паша.

— Нужны тебе эти шурупы? В крепёжном магазине по три рубля лежат.

— Запас, как говорится, никогда не бывает лишним. Да это ещё что! На заводе работал когда, у нас один тип медный пруток заготовочный в газету завернул и хотел вынести, будто это у него колбаса. Они по толщине схожи. А я раз гирю унёс. С вагоноремонтного завода.

— Гирю?

— Ну да, пудовую гирю. На шестнадцать килограмм которая. Жили мы тогда в коммуналке. Это называлось «временный фонд». Жене квартиру должны были дать, и надо было пару годков во временном фонде этом пожить, пока девятиэтажка достраивалась. Устроился я тогда на вагоноремонтный слесарем. И был у нас там в числе прочего литейный участок. Отливали на нём всякую там херню эту паровозную и гири. На шестнадцать, двадцать четыре и тридцать два кэгэ. Я тогда расстроился немного, спиздить-то нечего. И решил, что надо хотя бы гирю унести. Ну а чего? Буду, думаю, заниматься, стану Шварценеггером.

Начал думать, как нести. В пакет, ясное дело, не положить — порвётся, ещё и на ногу упадёт. В сумку если, то зашмонать могут на проходной. И придумал я вот как: в простой пакет положил робу свою — халат там, трико, а сверху гирю. Взял её за дужку и пакет за ручки. Получилось, что я пакет несу в руке и гирю тоже в руке, только её не видать. Перед зеркалом повертелся, рукой по пакету пошлёпал, будто показываю, что робу несу — всё без палева вроде. Так и пошёл.

Вышел из цеха, иду на проходную. Даже помахиваю пакетом немножко, как школьник портфелем. С понтом, не тяжело мне. А до проходной идти там метров триста — четыреста. И вот иду, чувствую — тяжеловато становится, а я всего-то полпути прошёл. Ближе к проходной уже чувствую, что не смогу нести. Бицепс уже сводит, пальцы будто онемели. Зашёл там в закуток, переложил кое-как пакет с гирей этой в другую руку, сразу так хорошо стало, ух! Иду дальше. Дошёл до проходной, а на вертушке очередь. Сперва думал шмон, а это у какого-то студента временный пропуск не продлён был. А левая ручка-то уже устаёт. А мне же не только за проходную, мне же ещё из зоны видимости надо уйти. Чувствую, левая рука отнимется сейчас. Проходную проскочил и быстрым шагом подальше, за дом какой-нибудь. За один свернул — там какие-то мужики стоят, курят, разговаривают. Один будто на нашего инженера похож, это палево. Дальше иду… Короче, вышел я на тропинку, достал гирю эту, бросил её на землю. Сел на корточки, покурил, отдохнул. Взял опять в правую руку. Силы вроде появились, но метров на сто. А идти километра два. И вот я её чуть-чуть понесу, брошу. Подниму, ещё немного пройду и снова брошу. Долго я тогда домой шёл. Темнеть начало уже.