Венди Хиггинс - Коллекция поцелуев

Кензи завизжала: «А-а-а-а! Ведьма!» и бросилась наутек вперед по улице. Мы же, держась за животы от хохота, поспешили за ней. Завернув за угол, мы услышали ритмичный стук барабанов и направились к дому, из которого доносился звук, хотя там было темно.

– Кажется, звук доносится из подвала, – предположила Кензи.

На цыпочках мы подкрались к дому, заглянули в небольшое прямоугольное окошко и увидели репетирующую группу. Кажется, они только разогревались. Гитариста я узнала сразу.

– Этот парень – выпускник нашей школы.

– А я знаю этого. – Моника указала на басиста, тихого рыженького паренька из моего класса по английскому.

– Флинн Роджерс! – воскликнула я.

Мы наблюдали, как они натягивали струны, настраивая инструменты, а барабанщик тихонько настукивал незатейливые ритмы. Флинн собрал свои длинные рыжие кудри в хвост на затылке. Когда его пальцы нежно пробежали по струнам, красивая мелодия донеслась до нас. Я была потрясена.

– Могу я вам помочь?

Голос донесся из‐за наших спин, поэтому от неожиданности мы все подпрыгнули и взвизгнули. Парень с синтезатором в руках улыбался, глядя на наши ошарашенные лица.

– Извините, – сказала Лин, оправляя юбку. – Просто мы услышали барабаны и…

– Вам понравилось, – закончил за нее парень. Он выглядел постарше нас, лет на двадцать или чуть больше. – Мы репетируем перед битвой групп в торговом центре на следующей неделе.

– Это круто, – сказала я. – Удачи вам. Извините, что подглядывали.

Он пожал плечами и с ухмылкой ушел. Мы же, хихикая, отправились к Монике.

Тяжело дыша, мы быстро зашли в комнату, стараясь вести себя как можно тише. Кензи плюхнулась на кровать рядом с Моникой, завороженно глядя в потолок.

– Девчонки, – прошептала она, – кажется, я влюбилась в Винсента.

Остолбенев, я с отчаянным возгласом вскочила, перепрыгнув через Монику, и очутилась верхом на Кензи, схватив ее за плечи.

– Нет, нет, нет! – взмолилась я, в такт словам вжимая ее в пружинящий матрас. – Тебе нельзя в него влюбляться!

– Прости! – жалобно вздохнула Кензи. – Просто он такой… Не могу поверить… Он действительно разговаривал со мной. Как будто после нашего поцелуя с него спали какие‐то чары… – Она снова вздохнула.

Кенз слишком рано выбыла из игры.

Я спрыгнула с кровати и грозно посмотрела на Монику и Лин.

– Пожалуйста, скажите, что хоть вы ни в кого не влюбились.

Моника сморщилась.

– Не смеши меня.

– Ну, Кайл такой клевый… – сказала Лин.

– Лин! – хором взревели мы с Моникой.

Она захихикала и упала головой на подушку:

– Скорее найдите мне еще одного мальчика для поцелуев!

Я выдохнула. Настрой что надо.

Итак, одного игрока мы потеряли. Я забралась на свой матрас и повернулась к остальным спиной, Моника выключила свет. Кензи плюхнулась рядом и уткнулась мне в спину. Да, Винсент хороший парень, но как долго продлится это, прежде чем он разобьет ее сердце? Во мне кипел гнев: спасибо Уайли и моему отцу. Никому из парней нельзя доверять. Я не могла уберечь подруг от влюбленности, в моих силах было лишь быть рядом, когда она пройдет. Что же касается меня, я никогда больше не влюблюсь.

– СЕГОДНЯ У НАС чоризо и яйца.

– Вы купили тортильи?

– Конечно. Смотри, вот же они.

Громкие голоса разрывали тишину в комнате, сопровождаемые музыкой кантри. Кензи подползла ко мне и закрыла лицо рукой.

– Боже, там что, пожар?

– Они всего лишь обсуждают завтрак, – прошептала я.

Она недовольно цокнула и придвинулась поближе ко мне, вероятно, все еще мечтая о Винсенте. Фу!

На верхнем ярусе кровати Моника жалобно застонала, и Лин закрыла ее голову подушкой. Часы показывали половину седьмого утра. Это был единственный минус ночевок у Моники. Ее мама и тетя даже не пытались вести себя хоть чуточку тише. А еще эта музыка на полную громкость… Вы серьезно? Я села в кровати, немного поморгала и окончательно проснулась. Натянув джинсы, я покинула своих ворчащих полусонных подруг.

– Ах! – воскликнула мисс Санчес, когда увидела меня.

Мы расцеловались, и с ее старшей сестрой и матерью тоже.

– Buenos dias! – сказала я, стараясь перекричать музыку, и они обе ответили мне лучезарной улыбкой.

Моника предпочитает говорить по‐английски, так что женщинам Санчес очень нравится, что я говорю по‐испански. Мисс Санчес переехала в Штаты, когда ей было восемнадцать, а ее старшая сестра и мама лишь пять лет назад, так что их английский еще хромал. Несколько минут мы болтали по‐испански, пока Моника не ввалилась, щурясь и моргая спросонья. Ее мама и тетя принялись потешаться над ней. Моника попыталась выключить радио, но бабушка звучно шлепнула ее по руке.