Анонiм (Гор Грит) - Спящий бог 018

На компьютер можно установить программу, которая будет оценивать четные числа приятными, чистыми и милыми, а нечетные неприятными, грязными и злыми. Цифры — это абстракция вне всяких качеств. Оценку создает программа. С таким же успехом она может оценивать числа наоборот — четные считать плохими, а нечетные хорошими.

Нам хочется думать, что белое — это всегда белое, а черное — всегда черное. Нам подсознательно хочется считать, что информация, ставящее под сомнение эти истины, есть пустое словоблудие, умничанье и софистика. Потому что «отречение от ложных суждений было бы отречением от жизни» {115} 115 Ф. Ницше «По ту сторону добра и зла» .

Человек по своей сути — набор программ. Например, сейчас у вас стоит программа, что хомяк — милое существо, а крыса — гадкое. Если изменить программу, хомяк будет восприниматься гадким существом, а крыса — милашкой длиннохвостой.

Сократ в свое время задавался вопросом: что есть свобода? Он ищет ответ в отличии человека и животного, и приходит к выводу, что человек может управлять своими инстинктами, а животное не может. Далее получается: кто обладает собой, может сделать выбор. Кто не властен над собой, тот раб своих инстинктов и выбора сделать не может.

Отлично, свобода — это выбор. Чтобы совершить выбор, нужно иметь точку отсчета. Если ее нет, выбор невозможен. Вместо него будет случай, гадание, тыканье пальцем наугад. Если перед вами поставят на выбор два черных ящика с неизвестным содержанием, вы можете сделать действие, внешне похожее на выбор, но такой же «выбор» может сделать любое насекомое, присев на крышку одного из ящиков.

Вам для выбора нужен эталон, от чего оттолкнуться. Это предопределяет выбор. Тут как с упомянутым компьютером, который между четным и нечетным числом «выберет» хорошее. Что есть хорошее, зависит не от него. Все предопределено. Но если так, где же тут выбор? Соответствовать программе — неужели это и есть свободный выбор?

Сократ вопрошал: что такое прекрасное? Девушка, лошадь, законы, горшок — все это может быть прекрасным, но что есть прекрасное само по себе? В поисках ответа он разбирает разные варианты. Сначала пытается привязать прекрасное к максимальному соответствию своей функции. Девушка прекрасна, если максимально притягивает взгляды мужчин. Горшок прекрасен, если хорошего качества и формы. На этом пытается построить иерархию красоты: лошадь прекраснее горшка, девушка прекраснее лошади.

Но тогда смертельный вирус или пыточные инструменты тоже прекрасны, если они очень эффективно выполняют свои функции. Соответствие предназначению не проходит на признак красоты. Тогда, может, красота — некая идеальная сущность, которая делает прекрасным, полезным и приятным то, во что входит? Но как же смертельный вирус, обладающий красотой? Красота не делает его ни приятным, ни полезным.

Длительные рассуждения не приводят к результату. Понятие красоты ускользает от Сократа еще больше, чем понятие свободы. Не все прекрасное полезно и не все полезное прекрасно. В итоге он вынужден заключить, что прекрасное — это трудно.

С моей точки зрения, красота —это программа, как запах или вкус. Что приятно языку, то вкусно. Что приятно глазу, то красиво. Запрограммировали вам одни вкусы, пропорции и формы считать прекрасными, а другие безобразными, и вы будете от них оценивать вкус и красоту объекта. Перепрограммируют вас на другие пропорции, и для вас вчерашние красоты будут восприниматься безобразием, а безобразное прекрасным.

В свете этих мыслей вспомню Канта {116} 116 «Критика практического разума» : «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне». Что его приводило в благоговение, нравственный закон и звездное небо — обычные программы.

Человек абсолютно привязан к социуму. Если любое животное с младенчества вырастить в изоляции до зрелости, а потому выпустить к себе подобным, оно вольется в их тусовку, и станет неотличимо от них. Если человека с младенчества вырастить в изоляции, он навсегда останется животным. Если он в джунглях вырастет, получится из него животное человеческой формы. Если среди людей вырастет, выйдет из него то, что мы называем человеком. Сам по себе человек — потенциал, чистый лист бумаги.

После прочтения этой информации в голове всплывает вопрос: что же есть человек? В каком месте он венец творения и что гордого в его звучании? Беспристрастный анализ показывает, что человек звучит, не более гордо, чем свинья.