Николь Уильямс - Падение

Надо бы размяться получше, но у меня осталось всего две минуты до того момента, как Джуд снесет дверь раздевалки. Сплетя за спиной руки, тяну косые мышцы. Где же носит Еву, нашего костюмера, когда она мне так нужна? Эта девочка умеет снимать пачку быстрее, чем мачо расстегнет молнию джинсов на заднем сиденье своего спортивного авто…

Мечтая поскорее избавиться от атласной смирительной рубашки, я огляделась в поисках ножниц, как вдруг мне на плечи легли теплые руки. Я бросила взгляд через плечо.

– Помочь? – усмехнулся Томас.

– Если все сделаешь быстро и аккуратно, то да, пожалуйста, – ответила я.

Он коварно улыбнулся:

– Когда речь заходит о раздевании девушек, в скорости и аккуратности мне нет равных.

Я ткнула его локтем в бок:

– Вперед, мистер Ловкие Пальчики.

– Как скажете, мэм.

Томас театрально похрустел пальцами и принялся наконец расстегивать сзади мой лиф. Парень не соврал – он и впрямь умел раздевать девушек. К слову, нет ничего интимного в том, чтобы один танцор помог другому с одеждой. Со временем невольно привыкаешь к тому, что все артисты на три штата вокруг хоть раз, да видели тебя почти голой. В мире танцев скромность – слишком большая роскошь.

– Уже почти, – пропыхтел Томас, пытаясь одолеть последний, самый упрямый крючок.

Только я хотела отпустить какую-нибудь колкость, как дверь раздевалки распахнулась.

– Какого хрена?! – заорал с порога Джуд, наливаясь краской.

– Джуд… – начала я.

– Ты покойник! – бросил он Томасу.

Я рванула к нему и уперлась обеими руками в грудь, а потом повисла на шее, давая приятелю шанс улизнуть.

– Джуд! Прекрати!

– Не волнуйся, прекращу… – ответил он, его глаза цвета расплавленного серебра загорелись ониксом. – Когда этот тип выкатится на сцену в инвалидной коляске.

В таком бешенстве я не видела его уже давно, так что просто лишилась дара речи. Осторожно отодвинув меня, Джуд, словно бык, пошел на Томаса. Тот, наполовину смущенный, но больше испуганный, расширенными глазами уставился на парня, готового его разорвать. Мы с Джудом были в разных весовых категориях, но я знала другие способы привести его в чувство. Я прыгнула на него всем телом, плотно обхватив его руками и ногами. Джуд тотчас остановился, огонь, полыхавший в глазах, чуть потускнел.

– Джуд, – мягко сказала я, ожидая, пока он обратит на меня взгляд, – хватит. – Потом кивнула на Томаса. – Он всего лишь помогал мне выбраться из пачки. Я сама его попросила – торопилась переодеться, чтобы поскорее выйти к тебе, – сделала я упор на последнем слове. – Сказал бы лучше спасибо Томасу, а не то ждал бы меня целую вечность.

Теперь Джуд стал сверлить взглядом меня.

– А почему не обратилась за помощью ко мне? – спросил Джуд сквозь стиснутые зубы.

– Потому что тебя здесь не было.

Приходится объяснять очевидные вещи – по-другому он сейчас не поймет.

– Теперь я здесь.

– Да… – Я погладила его по щеке.

Наконец светлые глаза полностью прояснились. Он набрал в грудь воздуха и выдохнул.

– Спасибо, что помог, Томас, – оглянулась я; приятель все еще пялился на Джуда так, словно тот ядерная боеголовка, готовая в любую секунду рвануть. – Еще увидимся.

Томас обошел нас бочком, не спуская глаз с Джуда:

– Конечно, Люс…

– Доброй ночи, – улыбнулась я.

– Пока, Питер Пэн, – бросил ему Джуд. – Мы с тобой тоже еще пересечемся!

Томас был уже в коридоре, но не сомневаюсь, что последние слова расслышал и угрозу уловил. Вздохнув, я погладила Джуда по лицу:

– Что мне с тобой делать, Джуд Райдер?

Да уж, вопрос что надо… Наши отношения никогда не были простыми. Ясно было одно: мы были без ума друг от друга. Однако в остальном – все равно что плыть против течения. Задыхаешься, гребешь из последних сил, но, несмотря на старания, остаешься на том же месте.

Приподняв меня за бедра, Джуд поставил меня на землю, повернул к себе спиной и расцепил последний крючок на атласной пачке. Его пальцы едва касались моей голой спины, но внутри меня все потеплело.

– Что мне с тобой делать, Люс? – спросил он в ответ.

– Ну, ты меня почти раздел, так что можешь продолжать, – поддразнила я, поворачиваясь к нему и изогнув бровь.

Однако глаза у него не стали влажными, как обычно бывало в момент близости, и уголки губ не дрогнули в предвкушении.

– Не делай так больше, Люс, – произнес он, складывая ленту от корсета.

– Что не делать? – спросила я, пожимая плечами.

Я разыграла святую простоту, хотя внутри кипела от негодования. Мне не нравится, когда со мной говорят таким тоном, особенно когда это делает любимый человек.