Инна Фидянина-Зубкова - Сахалинские каторжанки

Ну да, она бы этого не пережила, поэтому и прожила всю жизнь в маленьком-малюсеньком доме без удобств. Сами ведь понимаете, при Горбачёве и Ельцине мудреть было поздно.

День шахтёра во Мгачах — самый главный праздник, главнее Нового года. Сначала у поссовета проходит митинг (явка всем обязательна): выступает поселковая администрация, руководство шахты, заслуженные шахтёры, коммунисты, комсомольцы, пионеры, октябрята. Ну и всё. А далее — концерт на площади: местная самодеятельность развлекает всё остальное нетворческое население. А вечером, конечно, пьянки. Пьют все у кого уже есть на руках паспорт. Из окон и на улицах льётся горькая-прегорькая песня «Гудки тревожно загудели, народ бежит густой толпой, а молодого коногона несут с разбитой головой…» И пока вы ни услышите эту песню из уст самих шахтёров, вы никогда не поймёте как тяжел шахтёрский труд.

К 1970—80 годам шахта Мгачи окончательно разжирела и принялась за строительство нового микрорайона. А так как посёлок находится в длинной узкой ложбинке между двух сопок, то было решено возводить серию пятиэтажек на пригорке. Строили их быстро, но людям пожить в них долго и счастливо так и не удалось. Власть в стране переменилась и шахтёры годами (!) работали задарма, даже не думая бастовать. А в 1997 году шахтовое начальство намеренно затопило все подземные разрезы, предварительно вытащив японское оборудование, продало его налево, и сбежало в Америку со всеми шахтовыми деньгами. Посёлок Мгачи окончательно обнищал и стал разрушаться. Сегодня пустые глазницы «новостроек» чёрными печальными взглядами встречают редких гостей посёлка. Постапокалипсис. Печально.

Но мой рассказ не об этом. 1980 год (мне 12 лет) — самое время лазить по стройкам и играть с пацанами в войнушку. «Бух-бух-бух» — стучат наши шаги по новым лестничным пролётам без перил. Страшно! Пятый этаж самый жуткий. А Инночка боится высоты. Но на всю оставшуюся жизнь девочку напугало не это, а страшный-престрашный дедко сторож. Он возник из ниоткуда и схватил меня за плечо. Я поворачиваю голову, перед моим лицом болтается длинная чёрная борода, безумно сверкающие глаза и кривой рот:

— Куда прёшь, малявка?

— Я, дедушка, мимо шла!

— Вот и иди себе мимо!

И я, как ветер, понеслась домой по лесу, а не по дороге, потому что обсикалась от страха. Тайком переодев штаны в родимой хате, я выдохнула:

— Всё-таки оборотни существуют!

— И где же ты их видела? — крикнула из кухни мать.

Что я, прям щас возьму и расскажу ей, как подсудными делами занимаюсь — по стройкам шастаю? Нет, конечно! Поэтому ответила просто:

— Ай, самые настоящие оборотни — это карапузы в твоих детских яслях, мамочка!

Валентина Николаевна аж присела:

— Да ну?

— Волки, как есть волки.

— ???

— Ну да, были б они людьми, их бы не сдавали на семидневку. От греха подальше!

— Донь, да ты чё, у нас одна такая группа на все ясли.

Я задумалась:

— И сколько иродов в группе?

— Та человек двадцать всего!

— Плохо дело. Эти выродки вырастут и дадут нам всем просраться!

«Ну или проссаться, — вспомнила я свои обсиканые штанцы. — Ах да, дедко охранник! Надо про него страшилку придумать и однокашников пугать.»

— На одной заброшенной стройке бродит черный-пречерный дух старого сторожа, он подкарауливает пьяных шахтёров, которым так и не выдали квартиры в новостройках, и пугает их до усери! А тем хоть бы хны: так и продолжают жрать водку и скулить жалобные песни:

Мгачинцы — это русские и татары, в основном комсомольцы-добровольцы и их потомки. А если и были бывшие каторжане, так те давно уже сгинули. Как ни странно, но комсомольцами-добровольцами являлись и татары, поэтому ни о какой мусульманской религии в посёлке слухов не ходило. А уж о православии тем более. Мне даже странно было смотреть фильмы про русскую глубинку, где бабушка втайне передаёт внуку христианский крестик. Или как в Великую Отечественную солдаты перед боем целуют свои кресты. Чудно! Наши ж бабки и деды все сплошь взращены революцией. А кто не был ей взращён, тот по углам прятался и с внуками общался, как могила с надгробием! Я за своей родной бабой Пашей такое тоже замечала: придёшь к ней в гости, а она то молчит, то у бога смерти просит. Рукой махну и айда во двор к ребятам: