Марк Вевиоровский - Сборник рассказов

И раздел этот для Сидорова был более успешным — в его лаборатории была разработана поистине революционная технология синтеза изобутанола.

До этого изобутанол (изопропиловый спирт) получали традиционным методом, аналогичным методу синтеза аммиака — каталитически под давлением со значительными техническими затруднениями (вывезли с «Лейна-верке»).

В лаборатории №16 разработали технологию, не требующую высокого давления и высоких температур, и эта технология была успешно внедрена.

В лаборатории №3 таких глобальных работ не было, несмотря на то, что там еще занимались и катализаторами.

В конструкции Симонова реакционные газы под давлением 300 атмосфер и при температуре до 550 ОС выводили из колонны синтеза в выносной котел-утилизатор, где получали водяной пар (низких параметров), а затем частично охлажденные газы возвращали обратно в колонну и использовали для подогрева газовой смеси перед катализатором.

Двойная горячая труба под давлением и при высокой температуре — все это было технически выполнимо, но довольно сложно.

Идея новой разработки заключалась в том, чтобы не выводить горячие реакционные газы из колонны синтеза, и утилизировать тепло внутри корпуса высокого давления.

Для этого было необходимо встроить котел-утилизатор внутрь корпуса колонны, чем я и занимался.

Всю нижнюю часть насадки в колонне синтеза аммиака занимал трубчатый теплообменник с большой теплообменной поверхностью. Из-за низкой скорости газового потока теплообменник получается громоздким, и идея занять часть пространства в центре этого теплообменника для размещения там иного конструктивного элемента просто витала в воздухе.

Эту идею я и воплощал в жизнь. И у меня сразу появились два варианта — трубчатый теплообменник и теплообменник в виде большой оребренной двойной противоточной трубы.

И на такую конструкцию я подал заявку на авторское свидетельство — тогда это было просто, не требовалась сопроводительная бумага от организации и т. д. и т. п.

Подал один, от себя лично.

И получил А.С.

Самое интересное в том, что никто мне не сказал ни слова — ни похвалы, ни порицания.

Лишь много позже, когда завод-изготовитель отказался под благовидным предлогом от изготовления такого котла-утилизатора, на словах мне был высказан упрек — почему их, завод, не включили в А.С.

Тогда же я подал заявку на регулятор, который одним выведенным наружу штоком позволял менять соотношение потоков в трех каналах внутри аппарата высокого давления, и получил отказ по формальному признаку — устройство не являлось регулятором.

Назови это «золотником» я бы получил еще одно А.С., но тогда был абсолютно «зеленый», хотя и весьма наглый, и стеснительный одновременно.

После этого изобретений было много — конечно, можно поискать список научных трудов и изобретений, но лень.

Тем более, что из сотни изобретений примерно одна треть относится к материалам с грифом «для служебного пользования», а еще одна треть (или чуть меньше) — к материалам с грифом «секретно».

Сколько последних — не считал, от них остается лишь красивая бумажка с моей фамилией и номером А.С. — ни соавторы, ни названия.

Между прочим, изобретения рождаются по самым различным причинам, а не только при озарении новым техническим решением.

Качество разработок в науке оценивали в том числе и по числу заявок на а.с., и это тоже было стимулом для подачи заявок (хотя сама по себе подача заявки отнюдь не означала получение А.С.).

А в организациях в приказном порядке (сверху!) появились патентные службы, задачей которых был не только подбор аналогов или поиск аналогичных технических решений (аналогичные технические решения опытные авторы прятали в других тематических группах, и примеров этому масса), но и помощь авторам в составлении заявок на а.с.

Появились патентоведы, способные сформулировать существо заявки таким образом, что отказ становился практически невозможен; усложнялось патентное законодательство и одновременно этому совершенствовали свое мастерство патентоведы…

Где бы я ни работал — у меня всегда были заявки (хотя не всегда успешные) и я получал А.С.

Пожалуй, только в ВНИИПрБ, в Отделении физико-химической механики (на правах НИИ) я ничего не изобретал.

Бывали случаи, когда предметом изобретения становились не аппаратура, а технология — нередко при разработке технологического процесса разработчики не учитывали взаимного влияния отдельных стадий процесса друг на друга.