Дмитрий Иванов - Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

Через минуту Тарханов выскочил из подъезда, торопливо осмотрелся и бросился бежать по улице.

Через две недели райской жизни на Островах Зоя стала замечать, что с Басовым происходит что-то странное. Он продолжал исправно ходить на пляж, играть в теннис, совершать морские прогулки на специальной посудине со стеклянным дном, сквозь которое можно было любоваться подводными красотами. Но все чаще и чаще банкир вдруг отключался, думая о чем-то своем, отвечал невпопад и ночами долго лежал без сна.

Зоя, не понимая, что творится с мужем, грешным делом подумала, уж не Регина ли всему виной. Эта смешная толстушка не давала супругам никакого продыха, являясь с самого утра и не оставляя их до позднего вечера. От такой тесной дружбы действительно можно было слегка озвереть. Но намекнуть Регине на это Зоя до поры до времени стеснялась.

Однажды толстушка ввалилась в номер Басовых совсем уж спозаранку.

— Ну, какие у нас планы на сегодня? — спросила она, бесцеремонно плюхаясь в кресло. — Может быть, съездим на водопад?

Неподалеку в горах находился живописный водопад, до которого можно было добраться на джипе, арендованном в отеле.

— Хорошая идея, — кивнул Басов. — Давайте через часок рванем туда.

Он тут же поднялся и ушел в спальню, плотно прикрыв за собой дверь. Банкир теперь частенько поступал так, когда приходила Регина.

Толстушка, как обычно, не обратила на это внимания, чего нельзя было сказать про Зою. Не прислушиваясь к безостановочной трескотне Регины о какой-то ее очередной житейской неудаче, Зоя думала о том, зачем муж прихватил с собой в спальню спутниковый телефон. Причем уже не в первый раз. Куда это он звонит, пользуясь тем, что Зоя занята толстушкой?

— Ну что мне было делать в той ситуации? — спросила Регина.

Зоя сообразила, что ни слова не слышала из ее рассказа.

— В той ситуации — не знаю, — неожиданно сказала Зоя. — А в этой тебе лучше всего встать и пойти в свой номер.

— Что?… — спросила Регина, не поверив своим ушам.

— Подожди нас у себя в номере, — повторила Зоя и, сжалившись, добавила: — Не обижайся, ладно?

Но глаза толстушки уже налились слезами, губы дрогнули. Она поднялась из кресла и, понурив голову, побрела к двери.

Вид у нее был такой растерянный и жалкий, что Зоя была готова обнять толстушку, утешить ее, но сдержалась. Дверь за Региной неслышно закрылась.

Зоя решительно вошла в спальню.

Басов, сидя на кровати, разговаривал по спутниковому телефону. Он не ожидал появления Зои и тут же неловко скомкал разговор, бросив:

— Ну ладно. Я через пару дней позвоню.

— Итак, ты попался, Басов! — торжествующе объявила Зоя. — Кому это ты названиваешь с таким упорством? Только не врать!

— А где твоя подружка? — спросил банкир, явно стараясь выиграть время.

— Я ее к ней номер наладила. Давай колись, Басов. Чистосердечное признание, как известно, смягчает вину.

— Да мне, собственно, и признаваться — то особенно не в чем.

— Это ты другим заливай, миленький. Объясни, пожалуйста, что вообще происходит и почему ты последние дни какой-то не такой.

— Разве?…

Это была последняя попытка Басова защититься. Дальше разговор пошел уже по существу.

В общем, Зоя подозревала, что всему происходящему есть именно такое объяснение. Басов просто не умел отдыхать. Вернее, не умел бездельничать. То, что он как-то продержался на Островах целых две недели, следовало считать чудом. Обычно банкира хватало дней на пять. После этого каждый час безделья становился для него пыткой. Он мрачнел, бесился, не находил себе места.

Вот это и происходило с Басовым сейчас. Вот почему он тайно от Зои начал названивать в Москву и пытаться издалека руководить своим бизнесом. Это. конечно, было не то, но хотя бы создавало ощущение какой-то деятельности.

— Такой уж я урод! — сокрушенно завершил свою исповедь Басов. — В этом тебе со мной крупно не повезло.

— Хоть в другом теперь не на что жаловаться, — усмехнулась Зоя. — Ну так что мне делать? Собирать вещи? Едем домой?

— Так уж прямо и домой! — запротестовал Басов. — Мы ведь еще на этом пресловутом водопаде не были. И вообще, я еще пару недель выдержу.

— Нет уж, к чему такие ужасы! Давай хоть завтра улетим, если тебе невтерпеж.

Завтра они, конечно, не улетели. Просто не было билетов. Улететь можно было только через двенадцать дней. Но Басов, зная теперь точную дату отъезда, снова обрел душевное спокойствие.