Дмитрий Иванов - Банкирша. Шлюха. Примадонна. Книга 2

Итак, Жанна была отомщена, но проблема с возвращением памяти осталась. Правда, теперь, когда Тимур был в курсе дела, Жанне стало жить чуточку проще. Ей хотя бы перед мужем не нужно было притворяться. А Тимур со своей стороны пытался помочь Жанне, постоянно напоминая эпизоды их совместной жизни.

Постепенно Жанне стало казаться, что спасти ее может только музыка. Эта мысль, возникшая где-то глубоко в подсознании, не давала ей покоя, и поэтому Жанна взялась репетировать с музыкантами ежедневно. Вскоре весь арбатовский репертуар был восстановлен, но прозрения не наступало. Более того, Жанна чувствовала по реакции окружающих, что она только напоминает им прежнюю Арбатову, и все чаще приходила к мысли, что с эстрадой надо завязывать окончательно.

Наконец после очередной безрадостной репетиции она решила во всем признаться Боре Адскому. Он в тот день появился позже обычного и сел в зале с каменным лицом.

Жанне показалось, что и Адский созрел для решительного разговора.

— Боречка, — сказала Жанна, прервав репетицию, — надо пошептаться.

— Подожди… — Директор поднял на нее совершенно больные глаза. — Я с плохой новостью, Жанночка. Зернов умер.

— Зернов?…

Жанна не смогла признаться, что не помнит, кто это. По тону Бори она поняла, что смерть этого человека должна была ее потрясти.

— Как умер? — спросила Жанна только для того, чтобы что-нибудь сказать.

— Погиб. Ужасная, дикая история!..

Гибель Ивана Сергеевича Зернова только на первый взгляд выглядела нелепой. Для тех, кто хорошо знал неукротимый характер Зернова, в его смерти была своя страшная логика.

Когда-то Зернов был популярнейшим конферансье, близко дружившим с Утесовым, Райкиным, Шульженко и другими звездами первой величины. Вытесненный с эстрады бойкой молодежью, он не ушел на покой, а возглавил Театр эстрады, где заботливо пестовал новых звезд. Он оставался всеобщим любимцем, что редко случается в шоу-бизнесе. При этом Зернов славился весьма крутым нравом и резал правду в глаза всем — от уборщицы до министра.

Старенькая «Волга» первого выпуска, прозванная «танком во фраке», составляла предмет его особой гордости. Зернов демонстративно припарковывал ее среди дорогих иномарок своих коллег. Она-то и сыграла в его смерти роковую роль.

Все случилось на заправке возле Новодевичьего монастыря. Зернов стал потихоньку подавать задом к колонке, когда его нагло оттеснила шикарная «Тойота Лексус». Из нее, как и следовало ожидать, вальяжно вышел одетый в кожу качок и заграбастал шланг.

— Молодой человек, — сказал ему из окошка Зернов, — не будете ли вы так добры соблюдать очередь?

Качок смерил его презрительным взглядом хозяина жизни.

— Не порти воздух, дед! — сказал он. — Куда торопишься? В крематорий?

— Ты как со мной разговариваешь, щенок? — спросил Зернов, наливаясь справедливым гневом.

— За щенка я тебе могу прямо сейчас крематорий устроить!

Качок плюнул в сторону Зернова, и плевок попал на лобовое стекло «Волги». Для Зернова это было равносильно тому, что ему плюнули в лицо. Бывший боцман Черноморского флота, чью грудь в День Победы украшали боевые награды, такого оскорбления стерпеть не мог.

Вспышка ярости на мгновение ослепила Зернова. Правая нога сама выжала полный газ, и «Волга», совершив немыслимый вираж, словно настоящий танк пошла на таран.

От страшного удара иномарку перевернуло вверх колесами. Качок с переломанной ногой отлетел в сторону. «Волга» устояла, но весь ее передок сжался гармошкой.

Зернов умер мгновенно. Рулевое колесо проломило ему грудную клетку…

Жанна была потрясена рассказом Бори Адского. Ей даже не пришлось изображать сочувствие. Только вот идти на похороны Ивана Сергеевича она не хотела категорически. Фамилия «Зернов» по-прежнему ничего не говорила Жанне, и ей казалось, что в ее присутствии на похоронах будет непростительная фальшь.

— Раздевайтесь! — раздалась команда.

Через минуту Алеша, Гордей и Артур стояли на песке в одних плавках под дулами автоматов. Неподалеку в ночном море догорала взорванная яхта.

Главарь банды по кличке Товарисч с безмятежной улыбкой следил за происходящим.

— Убивать будете? — спросил его Гордей.

— Пока не будем, — ответил Товарисч.

— А раздели зачем?

— Продадим ваши вещи в городе, на рынке. За них хорошо заплатят.

— А с нами что будет?

— Вас тоже продадим. Потом.