У Зои в жизни к тому времени было все, кроме настоящего мужика. А Петя показал себя в постели таким героем, что она и думать забыла о своем пожилом муже. Вскоре Тарханову нашлось местечко рядом с ней. Он начал работать в «Золотом веке» стриптизером, сводя с ума посетительниц ресторана.
Но потом все пошло наперекосяк. Сначала Зоин муж, застукав их вдвоем, покончил с собой. А чуть позже в Петю отчаянно влюбилась дочь Зои, Маринка. И он сдуру сбежал с ней в родную Самару. Но там взаимное ослепление молодых людей быстро прошло. Маринка с покаянием вернулась к обманутой матери. Петя выдержал в Самаре всего пару месяцев и тоже двинул в столицу. Не имея никакой профессии, бывший пограничник, бывший омоновец и бывший стриптизер стал служить в районном отделении милиции.
Осмотревшись на новом месте, Тарханов сделал упор на работу с шалавами — иногородними проститутками. Работа была ночная, не каждому по вкусу, но Пете бессонные ночи были нипочем. К тому же шалавы из ближнего зарубежья боялись ментов как огня. Они безропотно отдавали им трудно заработанные деньги, только бы их не выслали из Москвы. И не только деньги. Любую можно было трахнуть, хоть в одиночку, хоть хором.
Вот так, совмещая приятное с полезным, Петя Тарханов стал подкапливать деньги на заветную «Мазду».
Он не заметил, что из довольно славного провинциального парня превратился в циничного мерзавца. И если бы ему кто-нибудь об этом сказал, Тарханов бы очень удивился…
Этот сырой октябрьский вечер был таким унылым — хоть вешайся. Дождь монотонно барабанил по крыше милицейского «козлика».
— Кончайте курить, мужики! — сказал сидевший за рулем Сакеев. — Аж глаза ест!
— Холодно, зараза! — ответил Гурнов. — От дыма вроде теплее.
— Точно! — поддержал Петя Тарханов.
— Так поехали шалав возьмем, — предложил Сакеев. — Устроим им «черную субботу», а заодно и пошмонаем!
Идея понравилась, и желто-синий «козлик», поднимая фонтаны брызг, помчался к автовокзалу на Щелковском шоссе. На обычном месте под фонарем одиноко маячила только новенькая — Ксюша. Остальных успели разобрать клиенты. Но на троих и одной было достаточно. Только кинуть на пальцах, кто будет первым, и все дела.
Безмолвную Ксюшу зашвырнули в машину и поехали в отделение. Семен, который вел наблюдение из своего «Опеля», все прекрасно видел, но даже не дернулся. Вышло бы себе дороже, да и новенькой пора было узнать, что такое «черная суббота». За три месяца работы в Москве эта напасть ее чудом обходила. Конечно, ложиться за бесплатно под целую бригаду обычно пьяных ментов не сахар. Они к тому же отнимут все до рубля. Зато не выдворят из столицы в двадцать четыре часа.
В отделении для проформы у Ксюши потребовали документы. Но паспорт ее находился то ли у Семена, то ли у давно вернувшегося в Винницу Буряка, про которых в милиции нельзя было даже заикаться.
— А деньги у тебя есть? — спросил Гурнов.
— Откуда, дядечка? Я ж только вышла! — ответила Ксюша.
— Смотри, обыщем! — пригрозил Гурнов. — Из жопы вынем, если там спрятала.
— Пустая я. Честное слово!
— Пусть полы помоет, раз денег нет, — предложил Сакеев. — Вон как все засрано.
— Только тряпку с ведерком дайте, — торопливо сказала Ксюша.
— Это потом, — остановил ее Гурнов. — А сейчас давай раздевайся!
— Прямо здесь?
— Здесь, здесь, — сказал Сакеев. — Короче! Ксюша, вся дрожа, стянула с себя одежду.
— Сядь на стул! — приказал Гурнов. — И ноги раздвинь. Шире!
Вся троица долго разглядывала Ксюшу загоревшимися глазами.
— Ну я готов! — объявил Гурнов. — Не возражаете?
— Валяй! — усмехнулся Петя.
И начался кошмар.
— Ты смотри, а ей нравится! — заржал Сакеев, заметивший, что Ксюша, вопреки своему желанию, все больше поддается предательскому зову тела. — Вон как разошлась!
Он взялся за девушку следующим. Потом пришел черед Пети. За это время Гурнов успел отдохнуть, и все пошло по второму кругу. Затем для разнообразия попробовали сразу втроем.
Когда их силы иссякли, Гурнов брезгливо взглянул на распластанную Ксюшу и сказал строгим тоном:
— Хоть бы прикрылась. Ни стыда, ни совести. Тут три взрослых мужика, а она разлеглась голяком, как цыпленок-табака!
Сакеев и Петя расслабленно засмеялись.
Отпустили Ксюшу только под утро, заставив перед уходом вымыть полы.
Новенькая ментам понравилась. И с той поры «черные субботы» стали для нее обычным явлением. А в те дни, когда менты ее не трогали, они требовали от нее денег. Впрочем, как и от других. Как-то по пьянке Ксюшу ради потехи остригли наголо, и она стала похожа на порочного пацана.
Читать дальше