Алла Зубова - Под знаком Стрельца

Для девушек сборы на улицу — предмет особой заботы. Ведь чем ни чем, а надо щегольнуть: заколкой, брошкой, колечком, а то и вовсе новой кофтой! И уж конечно, открывались заветные коробочки, флакончики. Умывшись духовитым мылом «Манон», нарядившись, мягкой тряпочкой шпаклевали обгорелое на солнце лицо пудрой «Лебяжий пух», щедро обрызгивались одеколоном «Сирень», «Кармен» или «Красный мак». Подводили угольком брови. Губы сильно не красились вовсе не из экономии, а из опасения кавалеру белую рубашку испачкать, да и целоваться неудобно — всё лицо ему разукрасишь. Были и такие модницы, которые собирали от кур нежные пушистые перышки и наподобие кудрей пристраивали их на висках.

Однако какой бы отчаянной щеголихой не слыла девушка, уличный этикет не дозволял в туалете никаких вольностей. Декольте — ни боже мой! Короткий рукавчик — это все равно, что голышом! Юбка до колен — поднимут на смех! Нет, платье, кофточка хоть как расшитые, а непременно под горлышко. Широкий ли, узкий рукав, но до запястья, откуда должен выглядывать обвязанный тонким кружевом платочек. На ногах носочки с каемочкой, туфли с перепоночкой и всенепременно на прочном каблуке. Заядлые плясуньи то и дело бегают к деревенскому кузнецу, просят его набить на подошвы подковки, чтобы каблуки не кособочились. И громче дроби выбивали.

Гармонист заходит на гулянье с околицы. Идет, играет и будто неводом собирает к себе молодежь. Шумная толпа обсуждает последние новости, трещит скорлупа орехов, цокают семечки, шелуха хрустит под ногами. А сзади пылит босоногая ватага подростков. Пройдет два-три года и ахнет деревня, услышав звонкий переливчатый девичий голос, неведомый доныне. Ведь не зря же втайне от всех в ригах, овинах, на дальних задворках стайками собираются бойкие пацанки, отплясывают и поют весь уличный репертуар пока «под сухую», обувшись в стоптанные туфли с подковками старших сестер.

Веселая гурьба доходит до большого круга. Земля на нем, как асфальт, твердая. Вокруг — толстые бревна. Какая бы нужда в дровах ни была, своровать бревно с круга ни у кого рука не поднимется. Это ж народное достояние. Все чинно рассаживаются. Гармонисту особый почет. Для него врыт большой пенек, как кресло монарха.

Праздник начинается исподволь. Танцуют тустеп, вальс, краковяк, полечку, потом танцы с фигурами — ланце, кадриль. Когда все собрались и круг опоясывает плотное кольцо молодежи и любопытных зрителей, веселье круто набирает обороты. Наперебой выходят плясуны. Каждый старается удивить виртуозным коленцем с притопом, прищелкинанием, с залихватским присвистом.

Но самый ярый накал деревенской улицы — частушечные состязания. Здесь у всех душа нараспашку. Можно, не боясь ничьего осуждения, открыто похвастать своей симпатией, рассказать, не таясь, о сердечной обиде, можно доверить тайну о своем горячем чувстве. И если в обыкновенных разговорах молодые люди стеснялись сказать ласковые слова, то в частушках любимые были залетки, ягодиночки, матанечки, дролечки, вассалинки, духанечки, малинки — не объять всей нежности! Выхода в круг иных парней и девушек ждали с большим нетерпением. Свои народные артисты! Уж они-то порадуют не только пляской и пением, они обязательно припасут новые, сочиненные ими частушки, и под хохот зрителей поставят веселую точку событиям прожитого дня. Однако сделано это будет не сразу, а в свое время, в нужный момент, потому что частушечный спектакль идет по распорядку, а не кто во что горазд.

Сперва — зачин.