Алла Зубова - Под знаком Стрельца

Секретарь ЦК комсомола Александр Косарев и многие его сотрудники были частыми гостями в Театре рабочей молодёжи. Случалось, и сидели за праздничным столом, веселились. Несколько раз Александр подвозил Валю домой. Он не ухаживал за ней, они просто были друзьями. Но когда Косарева арестовали как врага народа, комсомольское собрание молодых артистов обвинило Валентину в близком знакомстве с Косаревым и потребовало исключить её из комсомола. Половикова не могла стерпеть такой клеветы. Она догадывалась, что многие голосистые ораторы (а главное, ораторши) из зависти «шьют» ей политическое дело. Бросившись в атаку, Валя фактами доказала, что с Косаревым все были в хороших отношениях, а те же самые крикуны больше всех искали Сашиной дружбы. Почему же обвиняют её одну? Разобравшись во всём, собрание приняло сторону Валентины. Вопрос об исключении её из комсомола был снят. Но недруги, затаившись, продолжают грозить, и она, хоть и не показывает вида, всё-таки их боится.

Анатолий успокоил её, ненадолго замолчал. И вдруг резко рванул вперёд по Садовому кольцу.

— Валюша! Я тебя никому в обиду не дам! Будь моей женой! Согласна?

От волнения у неё радостно забилось сердце. Из-за рёва мотора её голос был еле слышен: «Согласна. только надо спросить разрешения у мамы.»

Анатолий знал, что Клавдия Михайловна сейчас в Ленинграде на гастролях. Он развернул машину и помчался к Комсомольской площади. Подкатив к Ленинградскому вокзалу, крепко держа за руку Валентину, он направился к кассе. Взял один билет туда и другой на завтрашний же день обратно. До отхода поезда оставалось полчаса.

Анатолий смотрел на Валентину и повторял, как заклинание: «Лапарузка моя. Лапарузка.»

— Что ты лопочешь? — ласково спросила Валентина.

— Имя твоё колдовское. Когда я летал над Тихим океаном, приворожило меня одно место — пролив Лаперуза. Вода там необыкновенно синяя, хрустальная. Я глядел в неё и мечтал встретить девушку с такими же синими глазами и с такой же чистой, хрустальной душой. Вот и нашёл.

Ленинград. Поезд громко запыхтел, приближаясь к перрону. Навстречу Валентине, улыбаясь, шел красавец-лётчик с букетом сирени.

— Здравствуй, Валюша! Я прилетел к тебе на крыльях! Готов просить твоей руки у мамаши!

Узнав, кто будет её зятем, Клавдия Михайловна встретила его самой своей роскошной улыбкой и торжественно благословила молодых.

Анатолий очень любил Ленинград. Ведь он два года служил здесь в лётной части. Хорошо знал город и с земли, и с неба. Целый день без устали Анатолий показывал невесте свои любимые места: сады, набережные, памятники, дворцы. Рассказывал о них так, будто сам строил и создавал их. Вечером они расстались, а утром, примчавшись с аэродрома, Анатолий уже в Москве принял на руки свою Лапарузку.

11 мая 1938 года они расписались. Так Анатолий и Валентина Серовы стали одной семьёй.

Лётчик и актриса. Небо и сцена. Они жили где-то посередине. Премьеры, спектакли, концерты, награды и повышения по службе Толиных друзей — всё отмечалось праздниками. Валентина — всегда душа компании. Она умела рассказать смешной случай, тонко пошутить, забавно изобразить кого-то из гостей, она знала все песни и весело дирижировала хором. Равнодушная к выпивке и закуске, Валя не сидела за столом, а танцевала. Анатолий не сводил с неё глаз, не скрывал своей нежной ревности и старался держаться рядом.

К ним подошёл Яков Смушкевич. Лётчик, Герой Советского Союза, воевал в Испании, один из самых молодых генералов-авиаторов и близкий друг Анатолия Серова. Яков Владимирович слегка приобнял Валентину за плечи и, утихомирив недоумённый взгляд товарища, отвёл её в сторону. Говорил он с ней как старший брат о том, какой необыкновенный человек её муж, какой он талантливый лётчик. Всего-то 28 лет, а он уже заканчивает академию Жуковского, вот-вот получит звание генерала и наверняка руководящую должность. Это доверяют самым надёжным людям, безупречным во всём. Конечно, молодость требует своего. Хочется и погулять и покуролесить. Награды, слава, звания останутся, а молодые годы не вернёшь. «И всё-таки береги его, Валюша, строго следи за здоровьем. Работа наша на пределе всех сил, а когда она сделана, хочется расслабиться. Но тут надо знать меру, уметь ставить барьер. В этом большой талант жены».

Летом 38-го года Серовы жили на даче в Архангельском. Их соседкой была Лидия Ивановна Павлович, с которой я познакомилась и подружилась в 50-х годах. Она мне много рассказывала о молодой семье Серовых. Один раз я записала её на плёнку.