Алла Зубова - Под знаком Стрельца

Собак обожал. У него их в разное время было две — Булька и Щеник. Разговаривал с ними, кормил, поил. Как бы ни был занят, непременно прогуливал и давал вдоволь набегаться.

«Человек мифически широкой натуры», — улыбаясь, говорит о Маяковском Лавут, когда вспоминает о его необыкновенно неуёмном гостеприимстве. В свой гостиничный номер он приглашал всех знакомых, а незнакомые молодые поэты, журналисты шли к нему сами. Угощал вином, фруктами, конфетами (которые сам не ел), а если после выступления нужно было спешить на вокзал, то его провожала толпа. Он заводил её в привокзальный ресторан, рассаживал за столиками, сидел до последней минуты, рассчитывался за всех и бежал к вагону, где, волнуясь, его ждал Лавутик.

И еще об одном, касающемся именно его, случае вспоминает Павел Ильич. Было это в Гудермесе. Договорились встретиться перед отъездом прямо в вагоне. Вещи уже разложены по местам, а спутника всё нет. Идут последние минуты. Поезд трогается. В дверях купе громадная фигура с большим свертком. «Это вам подарок ко дню рождения. Чёрная икра. Ешьте сами, и угощайте свою красавицу-жену».

И ещё. Жаль было бы не упомянуть со слов Лавутика о том, каким азартнейшим игроком слыл среди друзей Маяковский. Особенно любил бильярд. С отличным глазомером, левша, он мастерски играл кием, уверенно работал обеими руками. Его высоченный рост позволял владеть всем зелёным полем. Наклонившись, он мог достать даже самый трудный шар и загнать его точно в лузу.

И ещё. Самым любимым его блюдом был компот из свежих фруктов. Приезжая в гостиницу, он вызывал официанта и делал пантагрюэлевский заказ. В номер приносили когда большую блестящую кастрюлю, когда огромный таз с черпаком. Он по-королевски расплачивался и предавался чревоугодию, призывая последовать его примеру всех окружающих.

«А вот, между прочим…»

У Павла Ильича было очень много знакомых среди писателей, артистов, чтецов. Часто знакомство с ними переходило в долгую дружбу. Иногда, рассказывая о прочитанной статье, книге, увиденном спектакле, он вдруг отвлекался от столбовой дороги своего монолога, в тональности его сочного голоса вдруг появлялись игровые нотки. «А вот, между прочим…» — и он одаривал каким-нибудь забавным или трогательным случаем из жизни своих друзей. Приведу здесь очень немногое, да и то, что каким-то образом имеет отношение к имени Маяковского.

Про Игоря Ильинского.У великого артиста судьба так сложилась, что его первая жена не могла иметь детей. Это очень огорчало Игоря Владимировича. Гуляя как-то по парку, он доверчиво изливал свою душу Павлу Ильичу, у которого рос прекрасный сын. «Подумайте только, ведь если бы я был отцом, то вот так же, как теперь мы с вами, мог бы гулять с моим мальчиком, обмениваться с ним мыслями…» «Но, позвольте, Игорь Владимирович, у вас бы могла родиться дочь», — вполне резонно возразил ему Лавут. Нет! Ильинский был согласен только на сына, и категорически не хотел считаться ни с какими случайностями природы.

Жизнь шла своим чередом. Прожита молодость, прожита зрелость, надвигалась старость. Супруга Ильинского, очень обаятельная и умная женщина умирает от сыпного тифа. Игорь Владимирович остается вдовцом. Он в глубокой депрессии, не хочет себя вторично связывать семьей. А судьба связала. Актриса Малого театра Татьяна Еремеева стала сначала его близким другом, а потом и женой. Вскоре она объявила мужу, что ждет ребенка. Всё время ожидания Игорь Владимирович не находил себе места. Счастью его не было предела, когда появился на свет мальчик. И в честь отца Ильинского и в честь Маяковского ребенка назвали Володей. Мальчик был окружен неимоверной заботой. Все его прихоти, желания выполнялись тотчас. Стоило ребенку чихнуть, как поднимались на ноги все светила педиатрии. И что огорчительно для друзей — никаких актерских талантов не выявлялось, но отец боготворил сына и гордился, что он продолжит славный род Ильинских.

Про Алексея Арбузова, пьесы которого украсили репертуар театра имени Маяковского.Одесский молодежный театр поставил пьесу Алексея Арбузова «Мой бедный Марат». Но партийное руководство города весьма скептически отнеслось к спектаклю из-за недостаточности в нём ура-патриотизма и всеми средствами тормозило пьесу. Режиссёр-постановщик, недавний выпускник ГИТИСа Иосиф Райхельгауз и главный режиссёр Владимир Пахомов решили позвонить автору и объяснить ему ситуацию. Арбузов срочно приехал в Одессу. На вокзале его торжественно встретила театральная молодежь и в нанятых машинах повезла в самую фешенебельную гостиницу города — «Красную». Узнав, где его хотят расквартировать, Арбузов отказывается от люкса и просит ехать в скромную, на окраине города, возле порта «Приморскую». Там Алексей Николаевич попросил дать ему 305-ый номер, оказавшийся свободным. Ребята ничего не понимали. Все вместе поднялись на третий этаж и вошли в узкую, длинную, плохо освещенную комнату, где стояли стол, стул и железная кровать. «Вот, друзья мои, я пришел на свидание со своей юностью. Здесь была написана Таня. Это самый дорогой для меня подарок. А с горкомом я все улажу».