Алла Зубова - Под знаком Стрельца

Александр Николаевич Бакулев — академик, лауреат Ленинской и Государственных премий, герой Социалистического труда

Процедура подготовки не заняла много времени. Бакулев привел меня в палату, где лежали три мальчика. Представил журналиста в широком халате и больших длинных бахилах, похожего на огородное пугало, и ушел.

С кровати на меня заворожено смотрели три пары глаз. Двум ребятишкам было по 7—8 лет, а третий уже подросток. Огромные светло-карие глаза в густых длинных ресницах, русые волнистые волосы, мраморно-белое лицо с голубоватым отливом и ярко-лиловые губы. Он мне сразу очень понравился. Каким-то чутьем я угадала в нем свой главный интерес.

Я показала ребятам на маленький приемник, висевший на стене, и сказала, что я оттуда. Детское любопытство победило застенчивость, и меня засыпали вопросами. Я включила микрофон и попросила рассказать их, кто они. Маленькие, перебивая друг друга, назвали себя, города, откуда приехали, кем станут, когда их вылечат. Старший терпеливо ждал своей очереди. Наконец, справившись с волнением, он просто и доверительно сказал, что его зовут Коля Коле́чкин, родился и живет на Сахалине. Там у него папа и мама, оба работают на консервной фабрике. Есть старшие брат и сестра, которые ему помогают учиться. Сейчас он занимается по программе 7-го класса.

— А чем ты занимаешься дома помимо учебы?

— Я люблю рисовать. Играю на баяне. Много читаю.

— Какие же книги тебе больше всего нравятся?

— О сильных людях. «Повесть о настоящем человеке», «Мужество» Кетлинской, «Как закалялась сталь», Джек Лондон. Люблю книги о природе. Вот сейчас читаю «На охотничьих тропах». Хорошая книга. Там про разных животных, и особенно интересно про собак. Я очень собак люблю.

— У тебя есть дома собака?

— А как же! Да у нас почти в каждом дворе собака. Но такого, как мой Верный, ни у кого нет. Я страсть как по нём скучаю.

В палату кто-то тихо вошел. Я не видела кто, но по тому, как засияло Колино лицо, как оно зарделось, легко было догадаться, что это — девушка. Оглянувшись, я увидела медсестричку. Из-под белого чепчика выбивалась рыжеватая челка, задорный носик усыпан веснушками. Она была прелестна своей юностью.

Забыв про включенный микрофон, маленькие пациенты обрадовались: «Ура! Виточка пришла! Сейчас в лото играть будем!» Но за спиной девушки появился Александр Николаевич.

Он показал на часы, давая понять, что мое время кончилось. Я стала собираться, пообещав, что непременно приду еще раз, чтобы всем вместе послушать передачу. Коля вдруг громко спросил:

— А на Сахалине нас услышат?

— Ее услышат во всей стране и раньше всех — на Сахалине, — уверенно сказала я.

— Тогда можно мне послать привет?

Хотя я и торопилась, но быстро снова включила магнитофон. Коля глубоко взохнул и звонким голосом начал:

Он прочитал стихи с таким чувством, что я едва сдержала слезы. Девушка радостно удивилась:

— Коля, ты пишешь стихи?

— Они как-то сами получаются… особенно, когда не спишь, — тихо и смущенно ответил мальчик.

Бакулев покачал головой, развел широко руки:

— Да ты, брат, оказывается поэт. Поздравляю. Вот вылечим тебя, станешь известным, и все мы будем гордиться, что лично знакомы с Николаем Коле́чкиным.

Коля сиял от похвалы и мельком поглядывал на Виту, сразу опуская глаза.

— Какой удивительный мальчик! — призналась я, когда мы вышли в коридор.

— Он уже не мальчик, ему скоро шестнадцать. Уникальный случай в нашей практике, чтобы с таким сердцем организм прожил столько лет, — сказал Бакулев и, попрощавшись, быстро прошел вперед.

Вита не торопилась и продолжила разговор о Коле.

— Из всех «тетрадочек» (так мы их зовем) он у нас самый большой любимчик. Сам Дед… ну, то есть, Александр Николаевич в нем души не чает. Заходит к нему чаще, чем к другим. Расспрашивает про самочувствие. Специально для Колиной операции какой-то особый инструмент придумал. Техники его сейчас готовят.

Про себя девушка охотно рассказала, что ее полное имя Эвита, но все зовут ее Витой. Коле очень нравится ее имя, потому что оно обозначает жизнь. Ей семнадцать лет. После второго курса медучилища она пришла сюда на практику. Ей поручили ухаживать за «тетрадочками», строго следить за их режимом. Ведь дети! Хотя на шалости у них силёнок-то нет.