Алла Зубова - Под знаком Стрельца

Матросы.

— Уважь, Ерофеич, юнгу.

— Да и нам антерес.

— Ты ведь у нас как есть ветеран.

— Старый служака.

— Много чево повидал.

Сычёв.Да, братцы мои, это истинная правда, что много мне испытать довелось. В каких сражениях был! Но первая-то баталия — она завсегда в памяти. А уж если это Наваринская битва, то, наверно, и на том свете вспоминать ее буду.

Матрос.Наваринское сражение — это с турками?

Сычёв.С ними. С ними. Я тогда еще салажонком необстрелянным был. При канонире бортового орудия состоял. И вот вышли мы против турков.

Миша.Это было двадцатого октября 27-го года, ровно 25 лет назад.

Сычёв.Вишь ты, четверть века прошло, а помнится, как сейчас. (Закуривает трубочку.) Мы помогали грекам от турецкой неволи освободиться. Вместе с англичанами и французами. У турков флот был громадный. И главный у них Ибрагим-паша, считался непобедимым. А наших-то сил куды меньше наспроть турецкой.

Миша.У турков было 62 корабля, а ну нас всего 26!

Сычёв.В точности так… И вот дознались мы, что турки собрали свои корабли в Наваринской бухте. И ночью тихо подошли к ним. В первом ряду шли четыре русских корабля. Посередке наш «Азов». И был у нас боевой бесстрашный командир — Лазарев Михаил Петрович. Да, Миша, твой отец. И нам он тоже был отцом.

Миша.Скажи еще, Ерофеич, что на «Азове» были адмирал Нахимов, Корнилов и наш Евфимий Васильевич Путятин.

Сычёв.Ну, это сейчас они адмиралы, а тогда были молодые офицеры.

Миша.И Дед наш тоже на «Азове» был!

Матрос.Подошли, значит, тихо… и как?

Сычёв.Жахнули изо всех орудий. Турки образумились и тоже начали палить. Скажу вам, братцы, горела вода и небо полыхало.

Матрос.А что «Азов»?

Сычёв.Ловким маневром врезались мы в самую гущу турецких кораблей и крушили их с обоих бортов, носом таранили. Четыре часа шло сражение. И весь хваленый турецкий флот был разгромлен.

Миша.Отец говорил, что в бухте воды не было видно от мертвых кораблей.

Сычёв.Когда после сражения «Азов» выходил в открытое море, вся эскадра — и англичане, и французы — салютовали нам за особое геройство.

Миша.И вы гордились?

Сычёв.Эх, Миша, мы плакали от радости.

Подходит капитан. Все встают.

Матросы.Здравия желаем, ваше превосходительство.

Капитан.И вам здоровья, братцы. Пришел сообщить новость. До сих пор мы шли с севера на юг, вдоль западных берегов Европы и Африки. А теперь мы будем держать курс на восток по Индийскому океану. И посему давайте достойно отметим это событие. Где наши песельники и плясуны? Оркестру я уже дал команду. Повеселимся, братцы, от души по русскому обычаю.

Всё на палубе приходит в движение. Оркестр начинает играть. У борта стоят Гончаров и Дед.

Дед.Вы, Иван Александрович, меня спрашивали, почему, когда мы через экватор переходили, морского бога Нептуна не славили.

Гончаров.Признаться, я удивился. Читал, что это непременная матросская традиция.

Дед.Так-то оно так. Но на нашем фрегате у команды больше охоты отмечать русские праздники. Их ведь много. Наши — мастаки повеселиться. Посмотрите, какие молодцы.

Матросы залихватски, с притоптыванием и свистом поют. У многих в руках деревянные ложки, трещотки, колокольчики, бубны. На середину палубы выходят плясуны. Каждый норовит удивить каким-нибудь коленцем. Оркестр начинает играть матросский танец. Матросы подталкивают Мишу на середину. Он задорно пляшет. Все отбивают ладонями такт. Миша заканчивает танец, матросы подхватывают его на руки, подбрасывают вверх. Оркестр играет «Барыню». Сначала выходят два матроса, потом появляется «барыня». Она в ярком атласном платье, шляпе с лентами, с подкладными грудями. Трое «артистов» поют частушки.