Алла Зубова - Под знаком Стрельца

Криднер.Только для меня у него всегда припасен увесистый булыжник. Высмеивает меня постоянно. Но я незлобив. (Смеется.)

Привлеченные оживленным разговором, подходят офицеры, отец Аввакум.

Криднер.Смелее, смелее, господа. Иван Александрович, которого мы все так ждали. (Гончарову.) А это — наша славная когорта.

Корсаков.Корсаков Воин Андреевич, лейтенант.

Зелёный.

Моряк отважный этот Воин,

Похвал он всяческих достоин,

Знаток поэзии и прозы.

Ума палата, чужд он позы.

Душой открыт он и здоров,

Наш друг сердечный, Корсако́в.

Гончаров.Душевно рад познакомиться!

Криднер.Преподобный отец Аввакум. Он не просто священнослужитель, он долго жил в Китае. Знает язык, обычаи восточных народов. Интереснейший собеседник.

Гончаров.Рад знакомству.

О. Аввакум.Мой коллега — Осип Антонович Гошкевич. Имеет глубокие познания в этнографии Востока. Полиглот. Говорит по-японски, будет нашим переводчиком на переговорах. К тому же еще и фотограф.

Зелёный.

Он языков ценитель тонкий,

Он знает этикет японский.

Кю-сю, рикоку и сикоку,

Мы от него ждем много проку.

Гончаров.Превосходно!

Зелёный. (Представляет Болтина.)

Еще у нас есть Болтин, мичман.

Рисует он вполне прилично.

Хоть далеко не в идеале,

Но всё ж играет на рояле.

Гончаров.Очень приятно. Я тоже немного рисую и с удовольствием посмотрю ваши работы, мичман.

Криднер.Что вы там стоите в стороне, Тихменёв? Идите сюда. Он у нас заведует трюмным хозяйством. Но главное-то в том, что Петр Александрович у нас распорядитель офицерского стола.

Зелёный.

Застенчив, робок он и тих.

Но вот настал желанный миг,

Забили склянки на обед,

Тут Тихменёв авторитет.

Он сочиняет нам меню,

Его я искренне люблю.

Все смеются.

О. Аввакум.К чести Петра Александровича надо сказать, что он очень заботлив, пытается потакать нашим вкусам и чревоугодию, тем наживает себе беспокойство.

Тихменёв.Вы, случайно, не вегетарианец? Иван Александрович?

Гончаров.Нет, я существо всеядное. Со мной у вас не будет никаких хлопот.

Тихменёв.А как вы насчет горячительных напитков?

Гончаров.Весьма умерен.

Тихменёв.Слава Богу, значит, вы подстать всем. Сначала по обыкновению на стол выставлялись разные напитки. Но господа офицеры не проявили к ним особого пристрастия. (К Тихменёву подбегает кок, что-то говорит ему. Тихменёв обеспокоен.) Прошу прощения, господа, надо определиться с соусом. (Уходит.)

Корсаков.И решено было отказаться от горячительного, а эти средства потратить на приобретение книг. Вот у нас и собралась замечательная библиотека, хранителем которой меня избрали.

Криднер.Если честно признаться, то я ни за что бы не отказался от удовольствия выпить рюмку водки или крепкой мадеры, особенно после вахты. Но согласился со всеми, чтобы не быть белой вороной и не возбуждать зависть тайно страждущих.

Гошкевич.У вас же есть шанс ублажать себя, барон, дегустацией любых напитков, когда мы будем сходить на берег.

Криднер.Только эта мечта не дает мне впасть в уныние.

Гончаров.А вы, господин Корсаков, как хранитель библиотеки, гляжу, с книгой не расстаетесь. (Указывает на книгу, которая у него в руках.) Что-нибудь любопытное?

Корсаков.Исключительно интересное. Это — «История кораблекрушений». Читаю запоем. И вам, Иван Александрович, дам непременно. Как писателю…

Гончаров.Есть! Есть у меня эта книга! Нарочно перед путешествием купил.

Криднер.Ну что вы, Корсаков, человек впервые в жизни вступил на палубу, а вы сразу о кораблекрушениях!

Корсаков.Так ведь, господа, это ж литература…

Криднер.Нет, нет, Иван Александрович, не забивайте себе голову этими страстями. Есть же иное… Поэзия чувств… Страсти великой любви, коварной измены. Я это сейчас читаю и настоятельно советую вам.

Гончаров.Что же это такое?

Криднер.Это — жизнеописание мадам Помпадур и нравов французского двора. Зачитаетесь.

О. Аввакум.Вы, конечно, не бросите свои литературные труды. Нам будет лестно первыми услышать, что будет дальше с Обломовым.