Борис Пономарев - Плюсквамфутурум

Итак, я точно в будущем. Это будущее очень неожиданное, но меня оно не отторгает.

Я огляделся ещё раз. Наверное, надо выйти чуть поближе к центру, к Ленинскому проспекту. Может быть, там удастся увидеть что-то новое и интересное. Пока я не мог сказать, что за прошедшие сорок лет город изменился до неузнаваемости. Наверное, подумал я, хорошо бы соблюдать инкогнито, чтобы никто не догадался о моём прибытии из прошлого. Кроме того, Человек в Чёрном рекомендовал мне ехать в Москву, а для этого следовало купить билет и узнать, как вообще сейчас путешествуют люди. Вполне возможно, что научно-технический прогресс позволил людям освоить телепортацию. В крайнем случае, подумал я, глядя на «Жигули», будем надеяться, что московский метрополитен уже прорыли до Калининграда, оснастив при этом сверхзвуковыми магнитопоездами.

Пройдя через сквер с разросшейся за эти годы ивою, я оказался у цели. Ленинский проспект, центральная трасса Калининграда, изменился не очень сильно. Пятиэтажные блочные дома характерной хрущёвской архитектуры покрасили в различные цвета зелёных и синих оттенков. Это явно произошло не вчера: изрядно запылённая краска местами отслоилась, обнажая старые швы стыков. В одном месте из скола бетонного блока торчал ржавый крюк арматуры.

Мимо меня неторопливо проехало несколько автомобилей характерно отечественного вида. Одна из машин напоминала хорошо модернизированную «Волгу», словно только что выехавшую из фильма Леонида Гайдая. Уличное движение по сравнению с моими временами явно стало спокойнее. Если бы я захотел, я мог бы спокойно перейти дорогу, нисколько не рискуя попасть под автомобиль. Проспект был почти пуст.

Внезапно мой взгляд ухватился за очертания машины, казавшиеся чужеродными в этом скудном транспортном ручейке. По дороге ехал «мерседес», старый, в следах краски поверх шпаклёвки, но ещё вполне работоспособный. Негромко бурча мотором, он притормозил, чтобы свернуть мимо меня в переулок, и я с удивлением понял, что на его капоте вместо трёхлучевой звезды в круге демонстративно торчит эмблема автомобильного завода с берегов Волги.

Рядом прошла пара, держащаяся за руки. Молодой человек в серой полуспортивной куртке и девушка в чёрном потёртом пуховике мельком оглянули меня. Поняв, что я стою на углу дороги и удивлённо смотрю на машины, я решил неторопливо пойти дальше. К счастью, я не слишком выделялся своей одеждой. Наряды в пятьдесят седьмом году были достаточно консервативные, так что я в джинсах и куртке-ветровке вполне вписывался в моду будущего. Я шёл по бугристому, разбитому асфальту и смотрел налево и направо.

В одном из домов располагалась закусочная «Скатерь-самобранка» с вывеской в псевдорусском стиле. За окнами виднелись картинки с большой русской печкой, из устья которой выскакивали приветливо улыбающиеся булочки. Я подумал, что сейчас на них очень уместно смотрелась бы надпись «Съешь меня».

После закусочной следовал магазин бытовой техники. Из его окон на меня смотрела выпуклыми кинескопами шеренга одинаковых ящикообразных телевизоров с двурогими антеннами. Да, это электронно-лучевой телевизор, подумал я, и в голове вспыхнули какие-то сумрачно-далёкие фразы «развёртка строк», «развёртка кадров», а также факт того, что напряжение на кинескопе — двадцать пять тысяч вольт и лезть внутрь надо крайне осторожно. Не таким я себе представлял 2057 год.

Куда я вообще попал? Почему прошло сорок лет, но ничего не изменилось, за исключением покрашенных домов и достижений отечественного автопрома? Да и люди, что проходят рядом, — почему они совершенно не отличаются от тех, что шли здесь полвека назад, разве что одеты немного скромнее?

На ум мне пришло слово «ретрофутуризм». Может быть, это не будущее, а параллельная реальность? Алиса попала в Зазеркалье, а я, похоже, оказался в мире школьного сочинения «Каким я вижу Калининград через сто лет», написанного школьником в далёком 1957 году.

Я поднял взгляд. Там, где когда-то висела табличка «Ленинский проспект», ныне находился указатель «Проспект Великой России». Нет, это явно не СССР.

Что же это, спросил я сам себя? Что за мир, в который я попал? Почему он одновременно и похож на реальность, из которой я прибыл, и при этом совершенно не похож? Что здесь другое? Может быть, другая одежда? Неяркие цвета, приглушённые оттенки, всё какое-то неброское и незаметное. Нет, этого недостаточно. Вытершаяся штукатурка домов, которые ремонтировали, похоже, лет пятнадцать назад? Близко, но не то. Асфальт главной улицы города в заплатах и буграх? Помилуйте, они всегда тут были. Может быть, что-то неуловимое в людях?