Петр Полухин - Я — гитарист. Воспоминания Петра Полухина

За урок я брал сорок долларов. Для сравнения — пианисты брали от шестидесяти до ста долларов за урок. Очень радужным мне показалось моё финансовое положение. Я размечтался, что Ольга может бросить работу и пойти учиться в колледж на медсестру. Но всё оказалось далеко не так. Самое непостоянное для репетитора — это ученики. Если ученик пришёл сегодня на занятия, то не факт, что он придёт на следующее из-за болезни или по другой причине.

Была у меня ученица. Часто пропускала уроки. А я ожидаю, трачу своё время, нервничаю. Родители её вполне обеспеченные люди, но когда я им предложил платить (не больше, чем в музыкальных школах) за три месяца вперёд, они отказались. Приходили ученики разных возрастов. К примеру, пожилой канадец захотел обучаться игре на гитаре чтобы разработать подвижность пальцев. У него был артрит, и я выступал в роли спортивного инструктора. Специально для него придумывал упражнения для развития пальцев.

Другой интересный случай. Профессор Марк Соломонович — преподаватель математики в университете решил вместе со взрослой дочерью Соней учиться у меня. Соня шесть лет училась в музыкальной школе, но уровень игры был таким же, как у моих учеников, обучавшихся шесть-восемь месяцев. Была она молодой, с хорошими гибкими пальцами и хорошей музыкальной памятью. Очень любила гитару. Позанималась у меня два года и стала играть на уровне студента музыкального училища. А папа, хоть и был профессором, но таланта не проявил.

Канада. В нашем доме. Слева в часовой стрелке: моя ученица Соня, ее мать, отец (профессор математики и мой ученик Марк Соломонович), Ольга, соседи и я

Вспоминаю и другого ученика. Было ему около двадцати пяти лет. Способности уникальные. Память изумительная. Мог за несколько дней разучить пьесу средней сложности. Мама у него была помешанной на религии. Дал я ему пьесу на тремоло «Аве Мария» Шуберта. Он приходит говорит: «Учить не буду. Мы евреи, а это музыка не наша».

«За долгие годы преподавания игры на гитаре у меня выработалась своя методика этого непростого дела. Не всякий гитарист- виртуоз может стать педагогом, для этого нужно иметь особое чутье в понимании индивидуальных способностей ученика, нужно проявить умение заинтересовать его пьесами и упражнениями. И не убить непомерными трудностями его желание учиться». Это я вычитал в мемуарах другого гитариста и совершенно согласен с ним.

Конечно, преподаватель не робот, а живой человек. Он может испытывать неудовольствие, раздражение, горечь и другие негативные чувства, слушая игру ученика. Но никогда эти чувства не должны бить по самолюбию ученика! На уроке должен быть только доброжелательный тон. Надо чаще хвалить, а не ругать. Очень приятно видеть, как ученик, который начинал обучение буквально с нуля, через некоторое время становится гитаристом.

Скажу откровенно, репетиторство — очень тяжёлая работа. Устаёшь сильнее, чем от игры с симфоническим оркестром. Совершенно другое дело, когда случалось давать мастер-класс уже хорошо подготовленным ученикам. Вспоминаю мастер-класс студентам музыкального училища в Краснодаре. Преподаватель класса гитары Георгий Ахонин после моего концерта попросил провести занятия с наиболее способными студентами. Их игра у меня оставила приятное впечатление. Мои замечания по технике игры и трактовке исполнения, как говорится, студенты схватывали на лету. Очень способные там были ребята.

Но вернусь к своему репетиторству. Мои нервы стали истощаться. Если сначала я взялся с большим рвением учить игре на гитаре, то со временем понял — это не моё. Стало появляться чувство безразличия: «Пришёл на занятия ученик — хорошо. Не пришёл — даже лучше!». Так было в последние два года репетиторства. Когда осталось у меня два очень способных ученика, я сказал им: «Идите в музыкальную академию, там директор мой друг — он вас примет, и вы продолжите обучение».

Хозяин гостиницы «Шато Луи», — украинец Джулиан Козияк, он помогал прибывшим иммигрантам с Украины с устройством на работу. Пел и играл на фортепиано. Был министром образования. Пригласил меня играть в ресторане гостиницы. За два часа работы платил триста долларов. Там я познакомился с Клаудио Колесником, молдаванином, администратором кооператива высотных домов. Мы с ним подружили. Каждое воскресенье приходит к нам в гости, я или Ольга готовим обед. Бокал шампанского, игра в карты, беседа. С 1997 года я даже не притрагиваюсь к водке. Только один бокал вина или шампанского. Вино — только аргентинское или чилийское. Шампанское — мне нравится испанское. Готовлю паэлью в память о хорошем человеке, губернаторе Кордобы Рамоне Местре. Он умер от гепатита.