Петр Полухин - Я — гитарист. Воспоминания Петра Полухина

В стране началась предвыборная кампания. Партия губернатора Кордобы была у власти более 20 лет и пребывала в полной уверенности в своей победе. Но партия генерала Хуано Доминго Перона — хустисиалистская, лучше подготовилась, наобещав индейцам рай земной. По всей стране прошла агитация даже среди школьников. Мой сын, как аргентинский Павлик Морозов, тоже вместе со школьниками бегал по улицам Кордобы и орал: «Де ля Сота, де ля Сота», прославляя имя противника моего губернатора. Я ему говорю: «Что ты делаешь?.. Чего орёшь?.. Выиграет Де ля Сота и нам придётся бежать из Кордобы».

Так и вышло. После победы в стране хустисиалистской партии, друзья Рамона Местре стали врагами Де ля Сота. Естественно, в первую очередь, и я. Сразу в местной газете появилась статья одного гитариста, что у меня нет аргентинского духа, когда я играю танго. Ответил ему в той же газете, заявив, что зарубежные музыканты тоже не имеют русского духа, однако играют музыку Чайковского — она построена на русских мелодиях. Я этого гитариста встретил в буфете театра и высказал ему в русском духе всё, что о нём думаю.

Как поётся в старой советской песне: «Тучи над городом встали, в воздухе пахнет грозой…» Это я почувствовал сразу после прихода к власти Хосе Де ля Сота. Я был другом бывшего губернатора. Теперь я враг нового. Чтобы избавиться от музыкантов, которых набирал Карлос Нието, новые власти Кордобы устроили конкурс на замещение мест в оркестре. Для того, чтобы завалить меня на конкурсе, они потребовали моей игры на электрогитаре. Я отказался. Весь состав оркестра был разогнан. Осталась только молодая виолончелистка, да и та, видимо, совсем не за музыкальную одарённость.

Дальнейшее моё пребывание в Аргентине стало под большим вопросом. Мои друзья посоветовали уехать в США. Они же помогли нам с Ольгой получить аргентинские паспорта. Мы в Аргентине прожили почти четыре года, а для получения гражданства требовалось всего три.

Ольга вспомнила про нашего друга в Хьюстоне, вице-президента компании «Маратон ойл компани». Он искал когда-то на Украине в полтавской области газ, но не нашёл. Она позвонила ему домой, и получила его согласие на наш приезд к нему.

Мы с другом, вице-президентом «Маритон ойл Компани»

Не дожидаясь окончания контракта, он заканчивался в августе две тысячи первого года, мы в марте этого же года собрались в Хьюстон. По нашим паспортам визы не требовались, но находится в США легально мы могли только 3 месяца. Прилетели. Наш друг нашёл нам квартиру. Мы были на птичьих правах и не имели права на постоянную работу. Ольга устроилась временно работать в пакистанскую ювелирную кампанию. Её взяли за знание испанского языка — в этом районе города проживало много мексиканцев. Главный менеджер, когда узнал, что Ольга русская, сразу принял её на работу. Он помнил, как русские моряки его мальчишкой подкармливали во время войны.

У хозяина было около тридцать ювелирных магазинов. Некоторые располагались в супермаркетах, как ювелирные отделы. Ольга стала работать продавцом. Я устроился работать в музыкальную школу преподавать композицию в старших классах. Познакомился с президентом гитарной Ассоциации города, адвокатом Барфильдом. Он был фанатом гитары. Играл мазурку «Аделита» Франсиско Тарреги, но в таком темпе, что это напоминало похоронный марш.

Он устроил двадцатого мая мне концерт в «Робертсон —зале» университета. Я выбрал одну из своих программ: Чайковский — «Шесть пьес» из детского альбома, Полухин — «Четыре пьесы», «Вариации на романс «Вечерний звон», Альбенис — «Прелюдия», «Отзвуки Калеты», Пьяцолла — «Милонга для ангела», «Лето в Буэнос- Айресе», Рамирес — «Альфонсина и море», Таррега — «Арагонская хота».

Концерт прошёл с большим успехом, но лучше бы я его не давал. Фискальная служба города узнала, что я нелегал и ее агенты следили за мной, как цепные псы. Где бы я ни договаривался о концерте, тут же они приходили к устроителю концерта и говорили, что я не имею права на работу. Устроился я играть в итальянском ресторане «Пульчинелла». Хозяин араб, когда прибежали «цепные псы» службы, он им сказал, что гитарист у меня не работает. Приходит иногда поиграть за обед. Хозяин мне платил триста долларов за два часа игры. Ресторан был престижный, дорогой и моя испанская и латиноамериканская музыка были украшением ресторана. Это были, так называемые, «чайные концерты».