Коллектив авторов - Посиделки на Дмитровке. Выпуск 7

— Запорю до смерти, если убежишь в школу и бросишь маленьких.

Однажды председатель колхоза Селезнев Петр Афанасьевич увидел, что девочка не в школе, поинтересовался:

— Иван, а сколько лет твоей дочери?

— Да летом одиннадцать стукнет, — ответил Иван.

— А почему такой большой ребенок в школу не ходит?

— Не до школы ей. Она нянчит младших. Да и родителям по хозяйству помогать надо.

На том и хотел Иван закончить разговор. Да не тут-то было.

— Ты уж сам разбирайся с младшими. Но если она завтра не будет в школе, ответишь по всей строгости закона, — предупредил председатель.

А строгость закона Иван видел воочию при раскулачивании.

Дорвалась Оля до учебы, как голодный до куска хлеба. Заглатывала, не прожевывая, и уже через год догнала сверстников. Двойную ношу несла на своем детском горбу Оля: школа школой, а родители за младшими пригляд требуют пуще прежнего, да и матери по хозяйству помогай как взрослая. Так что ни свет, ни заря, а подниматься надо. Семилетку заканчивала в деревне Долматово, благо братья и сестры подросли. Жила в доме учителей Мосоловых. Хоть у Зинаиды Ивановны и своих было четверо малолетних детей, приютила она и Оленьку. Не могла нарадоваться на ученицу: отличница и по дому такая справная — все горит у нее в руках и ладится. Учительница очень хотела, чтобы Оля продолжила учебу в техникуме. Но она пошла, чтобы семье помогать материально, к старшему брату Ивану в подсобники на трактор. А став трактористкой, ни одному парню не уступала в работе. Председатель Петр Афанасьевич не мог нарадоваться и все время твердил:

— Доченька, осторожнее будь в выборе суженного. Только с достойным себе будешь счастлива.

Много желаний хотелось по молодости, да война всю жизнь перекорёжила. Старшего брата Ивана призвали в армию. Стал кавалеристом бравым, заскакивая домой, гарцевал на коне, с шашкой красовался.

Впервые Ольга почувствовала на своей шкуре смертельное дыхание войны в начале сентября сорок первого. Работали в поле, вязали рожь в снопы. И тут появились в небе два немецких самолета. Кто вовремя сообразил, убежал и спрятался, целы остались. За оставшимися в поле фашистские стервятники устроили охоту. Пять молодых здоровых баб побили тогда. Ольга впервые увидела смерть мгновенную: только что был человек — и нету. Ольгу трясло как в лихорадке.

На всю жизнь запомнилось 21 октября сорок первого. Они с матерью тащили с огорода во двор мешок с картошкой, и тут подобно коршуну налетел немецкий самолет, дал очередь, и мать безмолвно рухнула. Увидев фонтанирующую из нее кровь, все дети попрятались с испугу. Лишь на третий день, осмелевши, завернули убитую в одеяло и отнесли на погост в Платицыно. На всю жизнь Ольга немцев возненавидела.

Осталась восемнадцатилетняя Ольга за мать, за няньку, за кормилицу: отец на печке лежит, задыхается, да шестеро сестер и братьев, младшей Вале и двух лет не исполнилось. Пока была мука да картошка со своего огорода, тем и питались. И немцев, которые заходили как бандиты с Большой дороги, подкармливали горячей картошкой. Появились они подобно саранче неимоверным количеством серозеленных безликих особей. Ненасытная самодовольная саранча день и ночь двигалась на Москву, обложила все дороги и деревни. Незваные гости заходили в дом как хозяева, требуя:

— Матка, млеко, яйки.

Поди откажи. Все заберут. Да еще и пристрелить могут.

Шла раз Ольга от колодца с ведрами воды на коромысле. Догнал ее немец и сбил с ног. Вся облилась водой. А немец стоит и хохочет. Мысленно прощаясь с жизнью, молила Бога о пощаде. Фрица же интересовали лишь подшитые отцовские валенки, коротые были на Ольге. Пришла домой босая, вся мокрая с пустыми ведрами.

Казалось, никто не способен остановить эту вражью силу. Разрозненные отряды окруженцев, скрывавшиеся в лесу, не представляли для оккупантов большой угрозы, хоть и боялись немцы леса, как черт ладана. Но как говорится: плетью обуха не перешибёшь.

И все же кто может остановить эту саранчу, закованную в броню?

Вопрос неотступно денно и нощно не давал покоя первому секретарю Тульского облкома ВКП (б) Жаворонкову Василию Гавриловичу.

Где взять силы? Пятидесятая армия, членом военного совета которой он был, сдерживала врага с запада. Костяк Брянского фронта третья армия, укомплектованная всем необходимым вооружением для уничтожения танковой армады, рапортовала о своих победных схватках с Гудерианом. Да не выдержали фланговые соседи. Третья, оказавшись в окружении, вынуждена была уничтожить тяжелое вооружение и, рассыпавшись на небольшие отряды, с боями выбираться из котла.