Коллектив авторов - Посиделки на Дмитровке. Выпуск 7

Напряжение нарастало. Меня, то ли как еврея, то ли как неудавшегося убийцу Сталина, вынули из философии, дали две недели, чтобы найти работу. Решил уехать подальше. В Анжеро-Судженске на угольных шахтах зарабатывал на хлеб. Подкопил какую-то сумму, вернулся. Когда шум немного поутих, взяли меня деканом. Но читать лекции по философии, психологии, логике было запрещено. Я читал по идиотизму, по психологии идиотизма. Это разрешалось.

И вот умирает Сталин. Как я это воспринял? Вошел в аудиторию и не могу начать лекцию, слезы душат. Я понимал: произошло грандиозное событие для всех и каждого. В этот день я дежурил по институту. Сидел в кресле директора и разговаривал со студенткой, звали ее Майей. В кабинет вошла секретарша и подняла крик: они целуются! А Маечка всего лишь наклонилась ко мне.

Она была неописуемо хороша, настолько хороша, что вскоре я на ней женился. Но это произошло чуть позже. А тогда, 23-го марта, директор вызвал парторга и велел завести политическое дело на Спиркина. Все прогрессивное человечество планеты рыдает о смерти вождя, а наш декан целуется со студенткой! Все, что я тогда почувствовал, выразил двумя словами: твою мать! Опять Сталин протягивает ко мне руки…

Сняли Спиркина с деканства, опять оставили одну только тему для лекций — психология идиотизма. Но я в это время написал статью «Мышление» для БСЭ. Статью хорошо приняли, больше того, позвали на работу в редакцию энциклопедии.

Да, мы с Майей Николаевной скоро поженились. Уже когда у нас появилась дочка Леночка (дочь закончила институт, в котором учился отец, тот же факультет дефектологии; возглавляет Институт практической психологии и психоанализа. — Авт.), жену пригласили сняться в фильме «Глинка» — там она несет ведра с водой навстречу композитору. Режиссер увидел Маечку на улице, подошел: «Мне нужен точно такой образ!» Ее позвали и дальше поработать в кино. Она: «Идти мне или не идти?» Я сказал: «Я, если занимаюсь делом, отдаюсь весь. И ты, если почувствуешь, что это твоя жизнь, иди». Майя решила попробовать, но скоро вернулась.

Еще работая в БСЭ, я понял, что нужно создавать философскую энциклопедию. После всего, что с этой наукой у нас в стране сделали. И двенадцать лет жизни отдал пятитомнику ФЭ. Он — дитя ХХ съезда. Хотя председателем редколлегии был назначен Константинов (я стал его замом), удалось вернуть к жизни много забытых имен. Я привлек к сотрудничеству талантливую молодежь: Э.В.Ильенкова, П.П.Гайденко, А.А.Зиновьева, теперь они знаменитости. Настоял на включении в ФЭ новых направлений — математической логики, кибернетики…

Работа над ФЭ начиналась в оттепель, заканчивалась с наступлением холодов. На обсуждении пятитомника наши «политические философы», притихшие было после ХХ съезда, меня уже смело клеймили: «Спиркин сделал из философской энциклопедии памятник репрессированным и расстрелянным». Но я, если бы ничего больше не успел сделать, все равно считал бы, что жил на этом свете не зря.

Но я успел и еще кое-что. Например, всерьез занимался тем, что многие уважаемые ученые считали бредом — необъяснимыми, чрезвычайными явлениями. Несколько лет даже заведовал лабораторией биоинформации при Обществе радиотехники, электроники и связи. Я придумал и пустил в обращение термин «экстрасенс», и был очень смущен, когда оказалось, что слово уже существует на Западе. Да где нам было это знать — за забором холодной войны? А американцы, надо заметить, за мной всегда следили. И перепечатывали мои статьи по парапсихологии.

Некоторые коллеги иронически относятся к этому моему увлечению. Чудеса, необъяснимое… Несолидно. Так может и репутация пострадать. Но я как-то об этом не волнуюсь. Вон сколько моих трудов по философии издано! А с 60-х годов все студенты-философы нашей страны учатся по моим учебникам. Вот последний из них — «Философия», издание 2000 года, восемьсот страниц!

Меня страстно захватила эта задача — написать о философии популярным языком. Конечно, «политические философы» Спиркина бы до этого ни за что не допустили. Да вот закавыка: на всесоюзные конкурсы учебников работы сдаются под девизами, и тайна авторства сохраняется уж точно совершенно секретно. И я всегда побеждал.

А загадочными явлениями интересовались многие серьезные ученые — Лурия, мой любимый учитель; академик Аксель Берг, сам Менделеев… Чудо существует. Ведь существует этот бык, который приходит ко мне перед тем, как чему-нибудь важному случиться. Приходит всю жизнь.